Я заревел. Он осерчал

      И взял меня за руки.

      «А ну-ка, быстро замолчи,

      Мужик ты или нет?!»

      Я был мужчиной, и не стал

      С ним радостно сюсюкать,

      И сил набравшись, замочил

      Ногой ему в лорнет.

      Я загордился так, что вмиг

      Вся боль моя исчезла,

      На маму гордо посмотрел,

      Но та бледна была.

      Обескураженный старик,

      Ворча, уселся в кресло,

      А мать, швырнув меня в постель,

      Осколки убрала.

      Но я же защитил себя!

      А где рукоплесканья?

      Враг отступил, я жив-здоров,

      Честь дома спасена?..

      Но мама, фартук теребя,

      Вздохнула под молчанье,

      И вдруг… заплакала без слов

      Тихонько у окна…

      Врач встал и к ней просеменил:

      «Гражданочка, терпенье».

      Взгляд мама слезный подняла —

      «Весь мусор обсосал!..»

      «Си Ди», – ей доктор пробубнил, —

      «Расстройство поведенья».

      Потом прошаркал до стола

      И справку написал.

      А у меня в моём уме

      Взрывалось и сверкало…

      И факты, сплавившись в дугу,

      Порвали мысли нить.

      Неужто делать в жизни мне

      Придётся столь же мало,

      В бою послушным быть врагу

      И тихо говорить?!..

      Одно большое «может быть»

      Плыло перед глазами,

      Вводило в бешенство меня

      И не давало спать.

      Нельзя решить, нельзя забыть…

      «О, что мне делать, мама?!» —

      Ревел я маме, но она

      Не стала отвечать.

      И то был значимый момент

      Для всей грядущей жизни.

      Родные стали для меня

      Вселенною чужой…

      И я, в ближайшие пять лет,

      Стал смахивать на слизня,

      Да и вообще при свете дня

      Был словно сам не свой.

      Какой-то страх… А вдруг нельзя?

      А вдруг накажет папа,

      А вдруг… неправильно, а вдруг

      Окажемся в беде?..

      И часто я, тайком скользя,

      Пыль вытирал со шкафа,

      Всё озираясь, но… испуг

      Преследовал везде.

      Но часто всё же я влипал,

      Когда, помочь желая,

      К примеру, чаю всем налить,

      Я сахар рассыпал.

      И я, потупившись, стоял,

      Расплаты ожидая,

      Не смея что-то говорить.

      Но плакать не желал.

      И вот однажды мысль моя —

      Мне стукнуло четыре —

      Приподнесла такое мне…

      Я начал хохотать.

      «Какого чёрта», – молвил я, —

      «Я узник в сей квартире!

      Я не согласен быть в тюрьме —

      Не буду помогать!»

      А почему я сдалал так?

      Ну посмотрите сами —

      Мы