Еду и кров, игру и сон

      Я не искал по миру —

      По миру, коего не знал

      И ведать не хотел.

      Всю жизнь ко мне со всех сторон

      Забота приходила,

      Я получал – и не искал,

      Лишь спал, смотрел и ел.

      Вошёл в игрушечный отдел.

      Скользнул пространным взглядом

      По тем игрушкам, что потом

      Всё снились мне во сне…

      «Ты чей, сынок?» Я посмотрел —

      Со мной стояла рядом

      Седая женщина в пальто

      И улыбалась мне.

      Я в замешательстве смолчал.

      Застыл, пошаркал ножкой,

      Скосил глаза – однако нет,

      Всё там ещё она.

      Пришлось сказать, и я сказал,

      Подвинувшись немножко:

      «Я свой», – и быстро стал смотреть

      На краешек окна.

      «Ну ладно!» – засмеявшись вдруг,

      Ответила мне дама,

      Присела пред моим лицом,

      Взглянула мне в глаза.

      «Скажи-ка правду, милый друг,

      А где же папа с мамой?»

      А я все думаю о том,

      Что мне о них сказать.

      «Я убежал», – и глазки в пол.

      Она всё улыбалась.

      Я всё никак не мог понять —

      Что думает она?

      Последний человек ушёл,

      И мы вдвоем остались.

      Мне никуда не убежать —

      Ведь сзади лишь стена!

      А я искал, куда слинять;

      Она же – изучала,

      Ни слова мне не говоря,

      Эмоции мои.

      «Ну что ж, ты можешь помолчать», —

      Скучающе сказала,

      И странно, но… боязнь моя

      Уменьшилась внутри.

      «А как зовут тебя?» – «Андрей».

      «А сколько лет?» – «Четыре».

      Я, между прочим, не хотел

      Расшаркиваться с ней,

      Но мне хотелось поскорей

      Добраться до квартиры,

      Поскольку я давно не ел

      От… вредности своей.

      А дама, наводя мосты,

      Рукою гладя раму,

      Сказала, взглядом отразя

      Всю нежность, как могла:

      «Андрюш… Скажи, а… Хочешь ты

      Обратно, к папе с мамой?»

      И ласка слов, броню пробив,

      Всю душу мне свела,

      И я заплакал, и она

      Взяла меня за руку

      И повела к себе домой.

      Я с ней в автобус сел

      И так и плакал у окна —

      Переживал разлуку,

      И, переполненный виной,

      Ревел всё и ревел.

      И как марионетка, с ней,

      Зашел, не упираясь,

      В квартиру скудную её —

      Два стула, стол, кровать,

      Цветов букетик на столе —

      И пустота немая…

      Но появление мое

      Способно оживлять!

      И это было нужно ей!

      «Я Таня. Т-т-тётя Таня», —

      И челку нервно прибрала, —

      «Мне нужно позвонить,

      А ты – х-хозяйничай смелей,

      А я н-найду нам маму», —

      И завертелась, как юла.

      А я