Быть может, там, за поворотом —

      За угловою запятой —

      Меня подхватит нежный кто-то…

      Своею лаской неземной.

      Он понесет меня сквозь время,

      Он пронесёт над бездной, где

      Всё, что отвергнуло творенье

      В моей распластанной судьбе.

      Он не позволит мне сорваться,

      Предвосхитив мою печаль,

      Даст на мгновенье отозваться,

      И я воспользуюсь. Едва ль

      Он вместе сложенные крылья

      Прижмёт к натуженной спине?

      «Мой ангел, – я спрошу, – а был ли

      Тот миг, что жизнь вручила мне»?

      Он промолчит, ему ли словом

      Поэту зашивать уста,

      Он – Ангел, ангелам не ново

      Стихопрочтенье мертвеца.

      И, вероятно, отвернётся,

      Глаза закрыв. Но, как ответ,

      Меня задумчиво коснётся

      Его непостижимый Свет.

      Быть может, это мало,

      Быть может, слишком мало.

      Быть может, этот ветер

      Не тот, что мачты гнёт.

      Но чтобы не пропало —

      Я вновь встаю в начало.

      Я становлюсь началом,

      Я становлюсь нулём.

      Став точкой, просто – точкой,

      Обыкновенной точкой,

      С неё я начинаю

      Тянуть за кончик нить.

      От края и до края

      По букве отнимая,

      На языке сердечном

      Учусь я говорить.

      На языке прощенья,

      На языке терпенья,

      На языке, где в слове

      Не только звук, но вес.

      Я нахожу решенья —

      В душе стихотворенья…

      О словоисцеленье!

      Ты – путь мой. Путь и крест.

      Когда садится солнце в час вечерний,

      В кольчужной ряби монастырского пруда

      Дрожат беленые соборные одежды

      И позолотой льются купола.

      А посреди зеркальных многоцветий,

      Как лилия, возросшая из вод,

      Прекрасный, стройный белокрылый лебедь

      По небу отраженному плывет.

      В Успенском храме всенощная служба,

      Стекает с кисти на чело елей.

      Закатным солнцем выкрашен снаружи

      Собор Смоленский, страж моих путей.

      В слободе воротников —

      Деревянный храм,

      Ныне облаченный

      В каменную ризу.

      В мраморе иконы

      Устремились вверх,

      И подсвечен взлет их

      Огоньками снизу.

      Образ настекольный

      Чудотворит здесь,

      Так прозрачный