Боже правый!

      В каком я перепуге!

      Отчего?

      Господь с тобой!

      Я шила. Входит Гамлет,

      Без шляпы, безрукавка пополам,

      Чулки до пяток, в пятнах, без подвязок,

      Трясется так, что слышно, как стучит

      Коленка о коленку, так растерян,

      Как будто был в аду и прибежал

      Порассказать об ужасах геенны.

      От страсти обезумел?

      Не скажу,

      Но опасаюсь.

      Что же говорит он?

      Он сжал мне кисть и отступил на шаг,

      Руки не разжимая, а другую

      Поднес к глазам и стал из-под нее

      Рассматривать меня, как рисовальщик.

      Он долго изучал меня в упор,

      Тряхнул рукою, трижды поклонился

      И так вздохнул из глубины души,

      Как будто бы он испустил пред смертью

      Последний вздох. И несколько спустя

      Разжал ладонь, освободил мне руку

      И прочь пошел, смотря через плечо.

      Он шел, не глядя пред собой, и вышел,

      Назад оглядываясь, через дверь,

      Глаза все время на меня уставив.

      Пойдем со мной, отыщем короля.

      Здесь явный взрыв любовного безумья,

      В неистовствах которого подчас

      Доходят до отчаянных решений,

      Но таковы все страсти под луной,

      Играющие нами. Очень жалко!

      Ты не была с ним эти дни резка?

      Нет, кажется, но, помня наставленье,

      Не принимала больше ни его,

      Ни писем от него.

      Вот он и спятил!

      Жаль, что судил о нем я сгоряча.

      Я полагал, что Гамлет легкомыслен.

      По-видимому, я перемудрил.

      Но, видит Бог, излишняя забота –

      Такое же проклятье стариков,

      Как беззаботность – горе молодежи.

      Идем и все расскажем королю.

      В иных делах стыдливость и молчанье

      Вреднее откровенного признанья.

      Идем.