Не откровенны светлые леса.

      Март. Тишина. Стиха первооснова.

      Друг друга узнаем по голосам,

      Поздней – по смыслу сказанного слова.

      Спит ветер на сосне-веретене.

      Природа ждет, еще ей рано слушать.

      Нельзя неверным словом о весне

      Обманывать доверчивую душу.

      И я могу на цыпочках смотреть,

      Искать весну, как главное желанье,

      Но разменяла золото – на медь,

      На музыку растратила молчанье.

      В начале марта тихо, как в Раю,

      Еще продлись заветное вниманье…

      Но я люблю! Вздохну и запою,

      Насколько хватит жизни и дыханья.

      У читаемых книг два крыла

      И от птицы – блаженство полета

      Над холстиной родного угла,

      Над цветным одеялом природы,

      Над снегами в нелетные дни,

      Над пенатами библиотеки…

      Чувство слова деянью сродни:

      Не ленилась душа в человеке!

      Зажигали лампадную нить

      Благовестники, люд невечерний:

      Приподнять, веселить, обелить!

      Что им ветер, ноябрьский до черни…

      У ботвы, огородных дымов,

      У костров я без вас… Вдруг – свобода!

      Так отпаивай соком псалмов,

      Изабель, виноград непогоды!

      Если сердце, как инок, темно,

      Стынет в сумерках красное млеко,

      Я сырое открою окно

      Вашей книге с крылом человека.

      В ней для каждого слово нашла

      Самарянка, пером золотая.

      Книга лирики – в оба крыла!

      Ты ее для меня издала?!

      Так мне кажется. Боже, я знаю!

      Все стихи-посвященья легли

      В шапку сердца, объятого слухом.

      Но, пора, высоко от земли

      Есть желанная Родина Духа.

      Выну зренье иного угла,

      Только будет в крылатой деснице

      Неприступного Света игла

      Над лоскутным покровом трудиться.

      Будут снова Поэзии дни

      И пенаты библиотеки.

      Если слово деянью сродни —

      Прорекут, воспарят человеки!

      Зачем пускать словесный дым,

      Вязать узлы потоком фразным?

      Ведь мир останется простым

      И в простоте своей – прекрасным!

      Как мамой связанный платок,

      Как сруб избы с резным карнизом,

      Он, словно полевой цветок,

      Бездонно искренен и близок…

      Вынашивает песню тишина,

      Томясь, страдая, ожидая звука.

      Потом уже наполнится струна,

      И разольется