Он между тем враждовал, при судах оставаяся черных,

      Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель.

      Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой,

      Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью,

      Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя.

      С оной поры наконец двенадцать денниц совершилось,

      И на светлый Олимп возвратилися вечные боги

      Все совокупно; предшествовал Зевс. Не забыла Фетида

      Сына молений; рано возникла из пенного моря,

      С ранним туманом взошла на великое небо, к Олимпу;

      Там, одного восседящего, молний метателя Зевса

      Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа;

      Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена

      Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь,

      Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных:

      «Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна

      Словом была или делом, исполни одно мне моленье!

      Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев;

      Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил:

      Сам у него и похитил награду, и властвует ею.

      Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион!

      Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы

      Cына почтить не предстанут и чести его не возвысят».

      Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель

      Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена,

      Так и держала, припавши, и снова его умоляла:

      «Дай непреложный обет, и священное мание сделай,

      Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь,

      Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся».

      Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:

      «Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь

      Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;

      Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною

      Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани.

      Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит

      Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню:

      Зри, да уверена будешь, – тебе я главой помаваю.

      Се от лица моего для бессмертных богов величайший

      Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно,

      И не свершиться не может, когда я главой помаваю».

      Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями:

      Быстро власы благовонные