Так изрекла; покорилась Афина владычице Гере:

      Бурно помчалась, с вершины Олимпа высокого бросясь:

      Быстро достигла широких судов, аргивян меднобронных;

      Там обрела Одиссея, советами равного Зевсу:

      Думен стоял и один доброснастного черного судна

      Он не касался: печаль в нем и сердце и душу пронзала.

      Став близ него, прорекла светлоокая дщерь Эгиоха:

      «Сын благородный Лаэрта, герой. Одиссей многоумный!

      Как? со срамом обратно, в любезную землю отчизны

      Вы ли отсель побежите, в суда многоместные реясь?

      Вы ли на славу Приаму, на радость троянам Елену

      Бросите, Аргоса дочь, за которую столько ахеян

      Здесь перед Троей погибло, далёко от родины милой?

      Шествуй немедля к народу ахейскому; ревностно действуй;

      Cладостью речи твоей убеждай ты каждого мужа

      В море для бегства не влечь кораблей обоюдувесельных».

      Так провещала; и голос гремящий познал он богини:

      Ринулся, сбросив и верхнюю ризу; но оную поднял

      Следом спешивший за ним Эврибат, итакийский глашатай.

      Сам Одиссей Лаэртид, на пути Агамемнона встретив,

      Взял от владыки отцовский вовеки не гибнущий скипетр,

      С оным скиптром пошел к кораблям аргивян меднобронных;

      Там, властелина или знаменитого мужа встречая,

      К каждому он подходил и удерживал кроткою речью:

      «Муж знаменитый! тебе ли, как робкому, страху вдаваться.

      Сядь, успокойся и сам, успокой и других меж народа;

      Ясно еще ты не знаешь намерений думы царевой;

      Ныне испытывал он, и немедля накажет ахеян;

      В сонме не все мы слышали, что говорил Агамемнон;

      Если он гневен, жестоко, быть может, поступит с народом.

      Тягостен гнев царя, питомца Крониона Зевса;

      Честь скиптроносца от Зевса, и любит его промыслитель».

      Если ж кого-либо шумного он находил меж народа,

      Скиптром его поражал и обуздывал грозною речью:

      «Смолкни, несчастный, воссядь и других совещания слушай,

      Боле почтенных, как ты! Невоинственный муж и бессильный,

      Значащим ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах.

      Всем не господствовать, всем здесь не царствовать нам, аргивянам!

      Нет в многовластии блага; да будет единый властитель,

      Царь нам да будет единый, которому Зевс прозорливый

      Скиптр даровал и законы: да царствует он над другими».

      Так он, господствуя, рать подчинял; и на площадь собраний

      Бросился паки народ, от своих кораблей и от кущей,

      С воплем: подобно как волны немолчношумящего моря,

      В брег разбиваясь огромный, гремят; и ответствует понт им.

      Все успокоились, тихо в местах учрежденных сидели;

      Только Терсит меж безмолвными каркал один, празднословный;

      В мыслях вращая всегда непристойные, дерзкие речи,

      Вечно