Их осталось ничего-то,

      а когда-то было много.

      Даже думать неохота,

      где окончится дорога.

      Они были величавы,

      травоядны и смиренны —

      жалко, правда, не курчавы,

      но и не обыкновенны.

      Нравы наши измельчали,

      души наши обмелели.

      Хорошо было вначале.

      Что ж мы – вовсе одурели?

      Они только в зоопарке —

      в лепрозории свободы.

      Извели их по запарке

      мы – моральные уроды.

      Вот ужо придёт Мессия —

      не покажется нам мало!

      Родина слонов Россия,

      что с тобой, Россия, стало?

      Галантно. В телевизоре гаранты

      токуют, наплевав на политес,

      и мэтров безразмерные таланты

      страдают недержаньем поэтесс.

      Сосиски силиконовы, как сиськи,

      а цены блин как на «Мадам Клико»…

      Всё как всегда – нормально, по-российски:

      хрен под рукой, а локоть далеко.

      Зато вакантно! Дремлют Росинанты

      и буцефалов бродят табуны,

      ублюдочные отпрыски таланта

      стихами в стены тыкать не должны.

      Бери коня и музочку в борделе,

      строчи строкой, как Анкин пулемёт…

      Да не тяни! Ну, что ты, в самом деле?

      Вакантно место. Вдруг другой придёт?

      Нога заплеталась за ногу другую,

      а, может быть, ту… ну, что та, да не та —

      старик Козлодоев, на коз негодуя,

      простату лечил, что в боях нажита.

      В ночи надрывался поручик Голицын,

      корнет Оболенский ему подвывал.

      По дюжине к ним прилетали девицы

      в подвал, на чердак и на сеновал.

      Потел Козлодоев, как вербные почки,

      но не распускался, хоть тресни, хоть плачь.

      Он камни вытаскивал пальцем из почки.

      При помощи клизмы имел его врач.

      Как яйцами, китель звенел орденами:

      сдавай караул, то есть презерватив.

      Лежал