³¹ С упреками такими отступая:

      «Что бросил ты?» «А ты что не бросал?»

      И, двигаясь и вновь в борьбу вступая,

      ³⁴ Ревут, бегут, как моря грозный шквал,

      И снова отступают и мятутся,

      И снова бой… Скорбеть о них я стал,

      ³⁷ Успела жалость в сердце шевельнуться.

      «О, кто они? Поведай мне, поэт!

      Вон там, левей, – иль мог я обмануться?..

      ⁴⁰ Толпа духовных лиц… Сомненья нет:

      На них я вижу знаки постриженья».

      «Знай, все они, – мудрец мне дал ответ, —

      ⁴³ Свой разум довели до ослепленья,

      И грех их – расточительность. Взгляни

      На их толпу, на шумное движенье:

      ⁴⁶ Здесь гранью полукруга все они

      Отделены от области другого

      Греха. Ты угадал – в иные дни

      ⁴⁹ Тех призраков, чьи головы сурово

      Обнажены, – монахами мир звал.

      Здесь можешь встретить папу ты иного,

      ⁵² Здесь не один погибший кардинал».

      «Но как же между ними, мой учитель,

      Знакомых лиц пока я не узнал,

      ⁵⁵ Которых грех смутил, как искуситель?»

      «Напрасно разглядеть их хочешь ты, —

      Мне отвечал тогда путеводитель, —

      ⁵⁸ Грехи так исказили их черты,

      Что лиц их распознать нам невозможно;

      И вечно в этом Царстве темноты

      ⁶¹ Сшибаться будут призраки тревожно,

      Пока день воскресенья не придет.

      Тогда они восстанут осторожно

      ⁶⁴ Из тьмы могил, иные сжавши рот

      И с сжатою рукою, а другие

      Лишенные волос своих. Как мот,

      ⁶⁷ Так и скупец, все блага дорогие,

      Все радости земного существа

      Теряют навсегда. Грехи такие,

      ⁷⁰ Как скупость и безумье мотовства,

      Приводят к мукам вечного боренья

      Без отдыха, без криков торжества.

      ⁷³ Так гибельны фортуны искушенья,

      Хотя за них людской безумный род,

      Не ведая в раздорах пресыщенья,

      ⁷⁶ Терзается и много крови льет.

      Все золото, и все богатство света

      Людей не избавляют от забот

      ⁷⁹ И не внесут покой в жилище это,

      Где мук неотразим жестокий гнет».

      «Но объясни, – я спрашивал поэта, —

      ⁸² О, кто она, смущавшая народ,

      Богиня, что Фортуною зовется?

      Всех благ земных и всех земных щедрот

      ⁸⁵ Из рук ее источник вечный льется».

      «Безумцы! Ваш рассудок омрачен,

      Вам в заблужденье правда не дается», —

      ⁸⁸ Сказал мудрец и продолжал так он:

      «Так слушай же ты истинное слово:

      Мир видимый едва был сотворен,

      ⁹¹ Как власть уж для него была готова,

      Чтоб в мире свет равно распределять,

      И эта власть, как сам закон, сурова.

      ⁹⁴ Над благами земными наблюдать

      Другая власть поставлена; власть эту

      Фортуною привыкли