* * *

      Метелица в полях немецких

      Живой метели только признак.

      Мелькает, как балетный призрак

      Чего-то бывшего в той жизни —

      В Сибири? Во поле? В отчизне?

      Мы все тоскуем по-простецки…

      * * *

      Так долго, так бесплодно – ну и пусть! —

      Пришлось играть зачем-то Пенелопу.

      Спектакль окончен и театр пуст.

      Разорвала ковер, ногою топнуть —

      Как будто бы нарыв под сердцем лопнул.

      Вся кровь еще отравлена, но взгляд

      Уже заметил снег и зимний сад,

      И в том саду калины красный куст.

      * * *

      Сегодня оттепель. Деревья

      Болят и маются. Наш парк похож

      На те невольные воспоминанья,

      Что пробуждает старая любовь,

      Что в муках кончилась, скончалась.

      А все же нужен глаз да глаз!

      Как оттепель – болит, болит…

      Гляжу в окно на белые деревья

      И зябко плечи кутаю в платок.

      Ах, флейтисточка-дурочка, что ж теперь делать, играй!

      Видишь, пальцы застыли – сама ничего не сыграю.

      За какие грехи нас с тобою отправили в рай?

      Перекресток дорог, у подножья чужого креста

      И вокруг тишина, да такая, что некуда деться.

      А прислушаться – слышится тихое «Ради Христа»! —

      Чей-то тоненький голос из самого дальнего детства.

      Ах, играй что-нибудь! Ради бога, скорей заглуши

      Этот жалобный голос, иначе немыслимо будет

      Переждать непогоду. Одни мы. Вокруг ни души.

      Души здесь только мы – остальные не души, а люди.

      Люди мимо идут по земле, по любви, по делам

      И проходят сквозь нас, будто мы только тени живые,

      Будто все не для нас – звезды в небе и свет по домам,

      Не для нас вдоль дорог и распятия сторожевые.

      Голубушки! Елены! Самарянки!

      Пробежками от Мойки до Фонтанки,

      От Крюкова канала до Невы

      Кого спасете вы?

      Мне чудится – вы в городе одни.

      Текут по лицам желтые огни,

      Жилые подворотни дышат смрадом —

      Туман над Ленинградом.

      Три