Надежда испугалась, за мужа ухватилась:

      – Мне кажется, акула там проплыла и скрылась…

      Но Ярослав промолвил:

      – Скорее, это кит

      Поддел спиною лодку.

      – Зачем?

      – Фонарь им сбит.

      Похоже, воля моря во тьму их погрузить:

      Для нас с тобой наука – нельзя тайком следить!

      – Давно зову открыться, но ты чего-то ждёшь!

      Мужская солидарность? Ну и отец! Хорош!

      Обиделась Надежда, ей мужа не понять:

      Они ведь плыли к барку, чтоб дочь домой забрать.

      – Теперь нам их не видно! – тревожилась жена. —

      Что в лодке происходит?

      – В ней Благо не одна…

      – Вот это и пугает!

      – Поближе подплыви.

      Они нас не увидят. Но только не шуми.

      Разжал отец тут руки, супругу отпустил.

      К вельботу осторожно за нею вслед поплыл.

      Чуть вынырнули робко: ни звука, тишина.

      Ждут долго – всё как прежде. Взялись тут за борта,

      Фонарик свой зажгли – голубоватый свет

      Открыл для них картину, милей которой нет:

      Прижавшись к краю борта, русалочка спала,

      А на её «коленях» лежала голова

      Мужчины молодого в глубоком крепком сне,

      Свернувшегося рядом меж банками на дне.

      Ладошка юной девы на темени застыла:

      Она его ласкала, когда в мир снов уплыла.

      Надежда улыбнулась: так сладко оба спали!

      Тепло в груди разлилось, тревоги прочь умчали.

      Спокойно, безмятежно русалочки лицо.

      Домой забрать бы нужно, но разбудить – грешно.

      Обнял супругу нежно за плечи Ярослав:

      – Смотри, они невинны. Я оказался прав.

      Отрадная картина. …Ты помнишь, Надя, нас

      Во дни свиданий первых? Не отрывая глаз

      Глядели друг на друга, не смея прочь уплыть…

      Теперь и нашей дочке пришёл черёд любить.

      – Так он и есть – Ролан?

      – Да, только без волос.

      Днём был ещё с кудрями, знать, в жертву их принёс.

      – Кому? Зачем?

      – Не знаю. Киту или любви.

      В них дней прошедших память, но срезаны они.

      Выходит, жизнь меняет отныне китобой.

      …Эх, Благодать, недаром он встретился с тобой.

      Его ты изменила, спасла не только тело…

      Надежда удивлённо на мужа поглядела:

      Её ли Ярослав такое произнёс?

      – Не узнаю тебя, коль говоришь всерьёз.

      Нахмурился тот разом:

      – Он из другого мира.

      Дальнейшие свиданья двоих недопустимы.

      В его судьбе сыграла свою дочурка роль.

      Пусть отдыхает дальше, а ей – пора домой.

      Опять глядят на спящих. Их жалко разлучать.

      И как сместить мужчину, чтоб вынуть Благодать?

      Русалочий фонарик, волшебный огонёк,

      Над лодкою парил, как будто светлячок,

      Бросал на лица спящих голубоватый блик.

      Ролан при