Бог отвратил свой взор от проклятой юдоли:

      Сиянье, жизнь, закон и вера поневоле

      Взмывают к небесам, и вот густая мгла

      Весь дол и жителей его обволокла.

      Бывает, что король, который честно правит,

      Покинет стольный град, дворец и трон оставит,

      Затем чтоб совершить своих земель объезд,

      Проверить рвение властей далёких мест,

      Чтоб губернаторов сменить несправедливых,

      Чтоб где-то усмирить бунтовщиков ретивых

      И, завершив свой путь окружный, наконец,

      Вернуться в стольный град, вернуться в свой

                                                                                                     дворец:

      Его встречает двор и весь Париж встречает,

      И не находят слов, и в нём души не чают,

      И сбивчиво твердят, что плакала земля,

      Не видя радости, не видя короля,

      Что радость вновь пришла с возвратом властелина.

      Вот так же (пусть для нас и неясна картина,

      Но дал ведь нам Господь священный свой Завет,

      Где смертным разрешил узреть небесный свет)

      Царь неба, в чьей руке все короли, все принцы,

      Устав от суеты мятущихся провинций,

      Вновь сел на свой престол, восславлен и велик,

      Небесным жителям явил свой светлый лик.

      Стремясь к его лучам, бесчисленные гости

      Летят к Всевышнему в чертог слоновой кости,

      Мильоны подданных спешат предстать пред ним,

      Чтоб солнце увидать. Здесь каждый серафим

      Восторженно глядит на светоч негасимый,

      А вот почтительно склонились херувимы:

      Кто заслонил лицо, кто наг, а кто одет.

      Как ярко отражён от них Господень свет!

      Господь в самом себе соединяет, к счастью,

      Свеченье ясности с могуществом и властью,

      И власть Всевышнего законам всем закон,

      Над всеми тронами его вознёсся трон.

             Нечистый дух возник в собранье чистом этом,

      Замыслил злобный враг взять в руки власть

                                                                                            над светом,

      В сонм ангелов тайком пробрался Вельзевул,

      Но от всевидящих очей не ускользнул.

      Он Бога ослепить хотел заёмным блеском,

      Под видом ангела парил он в свете резком,

      Был ясен лик его, лучился яркий взгляд

      Притворной добротой, а как сверкал наряд:

      Безгрешной белизной ласкали складки зренье,

      И белоснежное мерцало оперенье

      Скрещённых