Как горестно терять мечты, надежды

      и чистый незамусоренный ум,

      и шить себе красивые одежды

      из долгих неисследованных дум.

      На шум воды, пролившейся из крана,

      и россыпь крошек в кухне у стола,

      как правило, сбегутся тараканы.

      Зачем их только мама родила?

      Зола из снега, соли и заботы

      кучкуется по улицам Москвы.

      Эй, человек!

      Куда ты?

      Где ты?

      Кто ты?

      К чему твои стеклянные мосты

      пересекают небо под углами

      эвклидовых никчёмных теорем?

      У полночи глаза горят углями,

      но след от уплывающих трирем

      на звёздном небе всё же остаётся.

      Опять из крана капает вода,

      опять земля по космосу несётся

      в счастливое земное никуда.

      Сознание, раздвоенное между:

      где року – роково,

      судьбинное – судьбе.

      Как сладостно терять мечты, надежды

      и задавать вопросы…

      Не себе!

      Смотрю на рабство в оккупации

      и на потоки мутной лжи,

      но жду, что белая акация

      весны подарит миражи.

      Так мало стало человечности,

      лишь было б с кем поговорить,

      и на скрижалях бесконечности

      бутылку водки раздавить.

      Уйдёшь и ты, моя избранница,

      за синей птицей в небеса,

      а меж дождями время тянется

      и херувимов голоса.

      Придёт несбывшееся, вечное,

      в ногах свернётся, словно кот.

      Чумной любовью искалечен я,

      но брови чёрные вразлёт!

      Волшебный взгляд с зелёным привкусом.

      Тебе я верю, веришь ты,

      а мы зароем клад под фикусом

      из слёз, надежды и мечты.

      Наш президент, воруя, кается;

      народ, как водится, шумит.

      Ничто в природе не меняется,

      песком становится гранит.

      Подол истории подняв,

      решил взглянуть – а как там? что там?

      Да, вот такая я свинья,

      служу примером всем блевотам!

      Я там такое увидал,

      что ни сказать, ни слова вставить!

      И смерти чудится оскал,

      но ни к чему уже лукавить.

      Но ни почём и никогда

      Луна мне маяком не станет.

      Я – одинокая звезда

      и тайна истины в стакане.

      Я не зарытый ночью клад

      и наважденье от похмелья,

      июля липкий снегопад,

      и иллюстрация безделья.

      Довольно!

      Спрячусь под подол.

      Вернее, в темень подподолья.

      Путь у истории тяжёл –

      от Аркаима