Нам не хватает лихолетья,

      войны от внешнего врага.

      И мы давно уже не дети,

      но в головах метёт пурга.

      Кому-то нужен хлеб да сало

      и зрелищ, зрелищ подавай.

      Земля терпеть уже устала

      уродский мир и скотский рай.

      Играй гармошка!

      Эх, Россия!

      Пляши, безумная, пляши!

      Забыла ты, как голосила,

      молила: «Господи, спаси!»

      Теперь за деньги – хоть на плаху!

      Зачем нам Бог?

      Зачем семья?

      Пропьём последнюю рубаху

      под смачный хохот воронья.

      К чему Божественная сила?

      К чему любовь и наша жизнь?

      А честь давно уже в могиле

      среди извечных дешевизн.

      Забыта ягода морошка

      и лунный луч под небеса –

      ни для кого уж не дорожка,

      народ не верит в чудеса.

      Похмелье с нами не случится,

      лишь только смрад небытия.

      Но наша совесть – не блудница,

      и от жидовского ворья

      поможет нам страну избавить,

      и мразь ответит за слова.

      Не станет Кремль вовек картавить –

      надежда всё-таки жива.

      Ты что-то не договорила,

      не рассказала мне о том,

      что зачарованная сила

      в могилу гонит, как кнутом.

      Крестом на грудь легли дороги,

      и на пороге нелюбви

      ты всё же вспомнила о Боге

      и стала храмом на крови.

      И стала майской незабудкой

      под неуживчивым дождём.

      Россию снова бес попутал, –

      весь мир безумством награждён.

      Не обнажённая природа

      стремится слово донести,

      а я пытаюсь год от года

      всё человечество спасти.

      Прости…

      ведь даже незабудку

      я не забыл, но не сберёг.

      Заплакал ветер.

      Стало жутко.

      Крест перекрестьями дорог

      прилёг на грудь мою.

      И что же?

      Любовь с разлукой так близки

      и так отчаянно похожи,

      что рвут мне душу на куски.

      Народ доверчивость сгубила,

      для всех Россия – как тюрьма.

      Ты что-то недоговорила

      и я опять схожу с ума.

      В мерцаньи снежинок потоплена вьюга,

      в мелькании дней утонула зима.

      Мы долго искали по зимам друг друга,

      где нас закружила подснежная тьма.

      Ума не бывает ни много, ни мало,

      по лезвию бритвы два шага вперёд.

      Но всё же в снегу ты меня отыскала,

      и я это понял, готовясь на взлёт.

      И я это понял, готовясь к лишеньям,

      и