Тончайший шёлк не радовал с духами,

      По дому так грустила царственная дочь,

      Что мысли занимались сплошь мечтами

      О землях, что в жару ей возвращала ночь.

      Её супругу было видеть больно

      Печальные от слёз прекрасные глаза,

      В своей любви тогда непроизвольно

      Он взор с вопросом обратил на небеса.

      В раздумьях родилась не вдруг идея

      Разбить сады на обезвоженной земле,

      И вот, таким желанием владея,

      Царь создал сад висячий на одном холме.

      Поистине, фантастика равнины,

      Родившая второе чудо из чудес,

      Вращалось колесо, и с ним кувшины

      Поили круглый год возникший дивный лес.

      Журчание воды и тень с прохладой

      Всё ж не смогли отвлечь от грусти навсегда,

      Какой ни развлекали бы усладой

      Царицу, к мужу привезённую сюда.

      Она грустила по родным долинам,

      Тонувшим в буйной зелени среди холмов,

      По чистым рекам и в цветах низинам,

      И отражению плывущих облаков.

      Но несмотря на грусть, она любила

      Царя, всю жизнь боготворившего её,

      И подтверждается, что возле Хилла,

      Он и она нашли пристанище своё.

      В наследство нам оставлены легенды

      И описание чудеснейших садов,

      И если бы не эти документы,

      Мы не узнали бы, что скрылось средь песков…