Враг лезет в окна, ломает двери,

      Он ждет, что выкинем белый флаг.

      Несем потери, несем потери.

      И ждем, что скоро устанет враг.

      Они не братья уже по вере,

      Хоть крест над нами, пока, один.

      Несем потери, несем потери,

      Господь им больше не господин.

      В соседних землях, в краю истерик,

      Вину приписывают Кремлю.

      Несем потери, несем потери,

      Я негодую, и я скорблю.

      Иные люди страшней, чем звери,

      А кто для зверя, скажи, судья?

      Несем потери, несем потери.

      От рук людей, что хуже зверья.

      Ну, на каком еще нам примере,

      Понять, что гибнет там наш народ?

      Несем потери, несем потери,

      Пора заканчивать скорбный счет.

      Завтра едем в зону обстрела,

      Песни петь у смертельной межи.

      Говорят: – Не твое это дело.

      Ну а чье тогда дело, скажи?

      На опасность твой нюх не развит?

      Ты же зряч, говорят мне, не глух.

      А живущим там легче разве?

      Или тоже притуплен нюх?

      Говорят, что песней не лечат,

      Разве легче с ней помереть?

      А живущим там разве легче,

      Чем тому, кто приехал попеть?

      Песня многих по миру катает,

      Но не всем по плечу этот труд.

      Там, где песня, – смерть отступает,

      Не стреляют там, где поют.

      Я богатств с песней не обретаю,

      Не торгую ей, как куркуль.

      Я оружьем ее считаю,

      Песня часто весомее пуль.

      Ну и что, что спою в подвале?

      Ну и что, что вокруг война?

      Если с песней меня позвали,

      Значит, песня моя нужна.

      Всяк в любви клянется умело,

      Что готов рядом встать в бою.

      Приезжайте в зону обстрела,

      Докажите любовь свою.

      Мы ничего не позабудем!

      Ещё устанем вспоминать…

      Последний здешний выдох труден,

      но легче надобность принять,

      что старослужащее тело,

      собой ничуть не дорожа,

      ушло в снега, когда взлетела

      износостойкая душа.

      Лишь только точности секундной

      застыла фосфорная дрожь,

      Господь приметил: «Неподсудный!»

      И смерти выдохнул: «Не трожь!»

      Я