Голуби летят над нашей зоной,

      Голубям преграды в мире нет.

      Как бы мне хотелось с голубями

      На родную землю улететь.

      Но забор высокий не пускает,

      И колючек несколько рядов.

      Часовые с вышек наблюдают,

      И собаки рвутся с поводов.

      Вечер за решеткой догорает.

      Солнце тает, словно уголек.

      На тюремных нарах напевает

      Молодой уставший паренек.

      Он поет, как трудно жить без воли,

      Без друзей и ласковых подруг.

      В этой песне было столько горя,

      Что тюрьма заслушалася вдруг.

      Плачут в дальних камерах девчата,

      Вспоминая молодость свою,

      Как они когда-то и кому-то

      Говорили ласково: «Люблю…»

      Даже самый строгий надзиратель

      У стены задумчиво стоит.

      Только он один, паскуда, знает,

      Что парнишке ночь осталось жить.

      А наутро грянули засовы,

      Повели парнишку на расстрел,

      И последним было его слово:

      «Приведите сына повидать!»

      И по темным, узким коридорам

      Пробежал мальчишка лет пяти,

      Бросился на шею с криком: «Папа!

      Ты меня с собою забери!»

      Вы летите, голуби, летите,

      Вы летите в дальние края,

      Вы родимой матушке скажите,

      Что нет больше сына и отца…

      Вешние воды бегут с гор ручьями,

      Птицы весенние песни поют.

      Горькими хочется плакать слезами.

      Только к чему? Все равно не поймут…

      Разве поймут, что в тяжелой неволе

      Самые юные годы прошли.

      Вспомнишь о воле, взгрустнешь поневоле,

      Сердце забьется, что птица в груди.

      Плохо, мой друг, мы свободу любили,

      Плохо ценили домашний уют.

      Только сейчас мы вполне рассудили,

      Что не для всех даже птицы поют.

      Вспомнишь о воле: былое веселье,

      Девичий стан, голубые глаза…

      Только болит голова, как с похмелья,

      И на глаза накатится слеза.

      Годы пройдут, и ты выйдешь на волю,

      Гордо расправишь усталую грудь,

      Глянешь на лагерь презренно глазами,

      Чуть улыбнешься и тронешься в путь.

      Будешь бродить по российским просторам

      И потихоньку начнешь забывать

      Лагерь, окутан колючим забором,

      Где приходилось так долго страдать.