Сказка о глупом Галилее (сборник). Владимир Войнович
Читать онлайн книгу.
прямо к толпе. Страх охватил людей. Кто-то упал первым, за ним другой, третий, и вот уже все люди лежали ничком, и факелы их шипели, уткнувшись в сырую траву.
Гринька шел, переступая через распластанные тела. Зацепил краем простыни горящий факел. Простыня вспыхнула. Гринька сбросил ее с себя и кинулся бежать.
– Гринька! – придя в себя, закричал Афанасьич. – Держи его!
– Дураки! – закричал Гринька, перескакивая через лежащие перед ним тела. – Пужливые дураки! Вот я вас ужо не так напужаю!
Горбун, мимо которого пробегал Гринька, изловчился и схватил его за ногу. Гринька упал, на него налетели другие, навалились, его били, топтали ногами.
Тут из терема выскочила Владычица. С ходу она влетела в толпу и стала расталкивать их локтями, крича:
– Отойдите! Отойдите!
Толпа постепенно приходила в себя. Люди, опомнившись, расступались перед Владычицей.
Гринька сидел на земле, держась обеими руками за правый бок, и стонал.
– Ну что ж ты, матушка, им мешаешь? – сказал он через силу. – У них же другой радости нет, как навалиться всем миром на одного.
Подошел Афанасьич.
– Матушка, дозволь, мы его порешим, – буднично попросил он.
– Не дозволяю.
Толпа была недовольна.
– Тогда пущай уходит от нас, – твердо сказал Афанасьич.
Владычица заколебалась, но, поняв, что другого выхода нет, тихо сказала:
– Пущай уходит.
– Твоя воля для нас закон, – почтительно ответил от имени всех Афанасьич, склоняясь перед ней в глубоком поклоне.
И все вслед за ним наклонили головы в знак согласия.
Утром Владычица видела в окно, как Гриньку всей деревней провожают в море. Справа от него шел Афанасьич, слева – отец. Позади всех на некотором расстоянии, всхлипывая, плелась Анчутка.
Гринька, избитый, с синяком под глазом, с распухшим носом, прихрамывая, тащил в одной руке узелок с одеждой, в другой вел петуха на ремешке. Еду и воду тащил отец.
Подошли к приготовленной заранее лодке, остановились, Гринька, не торопясь, уложил в лодку оба узла и кувшин с водой, посадил и привязал петуха, осмотрел весла, вернулся к толпе.
– Поди-ка сюда, – поманил он Анчутку и, когда она покорно приблизилась, обнял ее. – Ты, Анчутка, на меня не серчай, я ведь тебе зла не хотел, а уж как все получилось, и сам понять не могу. Хочешь так, а получается этак. Да, может, этак-то все и лучше. Коли тут, – он ткнул себя пальцем в левую сторону груди, – с самого начала нет ничего, так опосля и жисть-то не жисть, а одна маета. А для виду, Анчутка, жить я не могу.
Афанасьич из-под насупленных бровей смотрел на Гриньку.
Анчутка, уткнувшись головой в Гринькину грудь, задергалась от рыданий.
– Ну, будя-будя, – сказал он, отстраняя ее. – Радоваться должна, что так легко сбавилась от меня.
Он подошел к отцу.
– Ну а тебе, тятька, не знаю, что и сказать. Не поминай лихом, что ли.
Отец смотрел на него снизу вверх, пытался сохранить достоинство, но это плохо у него получалось, и он дергал носом, готовый вот-вот