Мы, как подлесок, все под ним

      Росли один перед другим.

      И, приподнявшись от земли,

      Все кланялись ему.

      И шли в заводы, в шахты шли,

      В солдаты и в тюрьму.

      Шли, заполняли белый свет —

      Жить не при чем в семье.

      Брели, – и где нас только нет,

      Фроловых, на земле!

      Живут в Москве, и под Москвой,

      В Сибири от годов.

      Есть машинист, есть летчик свой,

      Профессор есть Фролов.

      Есть агроном, есть командир,

      Писатель даже есть один.

      И все – один перед другим, —

      Хоть на меня смотри,

      Росли под дедом под своим,

      В него – богатыри.

      Шесть ран принес с гражданской я,

      Шесть дырок, друг родной.

      Когда б силенка не моя, —

      Хватило бы одной.

      По всем законам – инвалид,

      Не плуг бы мне – костыль…

      А после здесь уж был я бит,

      Добро, что богатырь.

      Делил луга, взимал налог

      И землю нарезал.

      И свято линию берег,

      Что Ленин указал.

      Записки мне тогда под дверь

      Подсовывал Грачев:

      «Земли себе сажень отмерь

      И доски заготовь».

      Фроловы были силачи,

      Грачевы были богачи.

      Грачевы – в лавку торговать,

      Фроловы – сваи загонять.

      Грачевы – сало под замок,

      Фроловы – зубы на полок.

      Мой враг до гроба и палач,

      Вот в этот день и час,

      Где ты на свете, Степка Грач,

      И весь твой подлый класс?!

      И в смертный срок мой воспомню я,

      Как к милости твоей

      Просить ходила мать моя

      Картошек для детей;

      Как побирушкой робко шла

      По дворне по твоей,

      Полкан Иванычем звала

      Собаку у дверей…

      Да я и не про то теперь…

      За землю мстил Грачев.

      Земли, так и писал, отмерь

      И доски заготовь.

      Подстерегли меня они

      В ночь под успеньев день —

      Грачевы, целый взвод родни

      Из разных деревень.

      Жилье далеко в стороне,

      Ночь, ветки – по глазам.

      И только палочка при мне, —

      Для сына вырезал.

      И первый крикнул Степка Грач:

      – Стой тут. И – руки вверх!

      Не лезь в карман, не будь горяч, —

      Засох твой револьвер.

      Сдавай бумаги, говорят,

      Давай, отчитывайся, брат!

      Стою. А все они с дубьем,

      Я против банды слаб.

      Ну, шли б втроем, ну, вчетвером,

      Ну, впятером хотя б…

      Лощинка, лес стоит немой,

      Тишь-тишина вокруг.

      Кричать? – Кричать характер мой

      Не позволяет, друг.

      А тени сходятся тесней,

      Минута настает.

      И тех, которые пьяней,

      Пускают наперед.

      Троих я сбил. А сзади – раз!

      И полетел картуз…

      И