Тем же вечером прибыла детская клюшка Джонса. Несколько часов Бредбери Фишер любовался ею с чистой радостью коллекционера, которому удалось заполучить настоящее сокровище, потом мало-помалу начал понимать, что натворил.

      Он задумался о жене и о том, что она скажет, когда все узнает. Близзард был гордостью и отрадой миссис Фишер. Ей, подобно поэту, не доводилось лелеять лани нежной[5], но случись такое, она не привязалась бы к этой самой лани больше, чем к Близзарду. Даже сейчас мысли ее нет-нет да и возвращались к оставленному дома любимцу. Вот и сегодня Бредбери обнаружил, что в его отсутствие пришли три телеграммы.

      Первая вопрошала:

      Как Близзард? Жду ответа.

      Вторая:

      Как радикулит Близзарда? Жду ответа.

      Третья:

      Икота Близзарда. Как она? Попробуй «Тонизирующий бальзам доктора Мерфи». Все рекомендуют. Три раза день после еды. Принимать неделю. Сообщи результат.

      Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять: если, возвратившись домой, она узнает, что Бредбери обменял Близзарда на детскую клюшку для гольфа, развода не миновать. Любой суд присяжных в Америке единогласно примет решение в ее пользу. Первая жена получила развод по гораздо более пустяковому поводу. Да и вторая, и третья, и четвертая. А ведь эту жену Бредбери любил. Было в его жизни время, когда, потеряв жену, он относился к этому философски, зная, что при желании легко найдет другую. Однако с возрастом появляются постоянные привычки, и Бредбери уже не мыслил себя без нынешней спутницы жизни.

      Итак, что делать? Что же, черт возьми, делать-то?

      Положение безвыходное. Ничто, кроме Близзарда, не удовлетворит алчность завистливого Ботта. Но и о том, чтобы расстаться с клюшкой, подержав ее в руках, и речи быть не могло.

      Всю ночь он беспокойно ворочался в кровати (эпохи Людовика XV), и вот, уже под утро, у него созрел грандиозный план.