Она в переходе не просит подачек,

      тележку толкает упрямо вперёд,

      в которой когда-то возила на дачу

      рассаду (кормилец, зарос огород).

      Всегда деловито-ворчлива. Пальтишко

      почти что по моде, пускай велико;

      И даже кроссовки порвались не слишком,

      зато ведь и пара нашлась целиком!

      Чуть свет на работу спешит, как и прежде,

      дебелым развалинам – вечный пример.

      Годков пятьдесят отпахала прилежно,

      назначили пенсию: тысяча рэ…

      «А вы, современные, жить разучились,

      с одежкою вместе кладёте еду

      в пакете одном… Мне на барскую милость

      рассчитывать глупо. Сама всё найду!»

      Контейнер у ЖЭКа, помойка у дома…

      Прошляпишь – и дворники всё заберут!

      Топ-топ… Семенят, семенят по району

      костлявые ножки. Продуман маршрут.

      Ко мне обернулась она неохотно,

      насквозь её взгляд подозрительный жёг.

      Но стольник взяла – как налог подоходный.

      Ступай, мол, себе. За тобою – должок.

      Так ждать автобуса! Как будто он корабль,

      последняя надежда Робинзона,

      от острова «Какой сырой ноябрь»

      к родному континенту «Вот и дома».

      Глядеть в пустой туманный горизонт,

      секундной стрелкой делая зарубки,

      боясь, что никогда он не придёт,

      голодной болью мучиться в желудке…

      Во всем ветрам открытом шалаше

      из битого стекла – нещадно мерзнуть

      без мыслей. И бесчувственно уже

      стихами разбавлять тоску и прозу.

      Обманываться – сколько можно раз!

      Чужое судно – даже не заметит…

      Дождаться! Неоправданный экстаз.

      Автобус приплывёт. Корабль приедет.

      Бежать к нему, цепляться – не уйдёшь! —

      и видеть, как посмотрит обречённо

      к скамеечке примёрзший грязный бомж,

      на острове никем не приручённый.

      Ни покоя, ни воли. Но радость и отдых бывают.

      Пусть неполные даже, они остаются собой.

      Но не скрещивай веток —

      – чем меньше желаний в трамваях,

      тем надежней они доставляют заблудших домой.

      Не гниют и не сохнут упавшие вовремя листья,

      чуткий мистик мазками украсил сухой тротуар.

      Я, наверное, сплю, но решаю задачи – по Пристли —

      и сюжеты пишу для гуляющих осенью пар.

      Вот садятся они на скамью и не знают, бедняги,

      от кого разговор их зависит, куда их пошлют.

      Я сегодня добра, как добры после отпуска маги,

      и надрыва