Раб торопливо распиливал ржавые цепи,

      Тяжко звено преломил и прислушался…

      Шумным дыханием, слившимся с боем уже

                                              ликовавшего Сердца,

      Он, наполняя пространство тлетворной темницы,

      Стены содрогнул, во тьме потеряв разуменье…

      Несколько времени так он сидел неподвижно,

      Скоро опомнился и, наслаждаясь заветным —

      Цельной Свободой, исполненной без промедленья,

      Как пресмыкающим скользким, проворно пробрался

                                                                  из норы,

      Грубо, небрежным движением, с дикостью ночь

                                                                  рассекая.

      Там огляделся. Болезненно плечи расправил

      И, босиком на земле оказавшись холодной,

      Вдаль, натрудившись, стремительно путь уменьшая,

      Шёл спотыкаясь, спеша, оставляя затворы.

      Ему сомнение дано.

      Природой призванный ужиться

      С глубокой верой… Всё равно

      Им суждено перемениться.

      Он жив от сих противоречий!

      Порой раздвоенность наречий

      Расскажет глубоко предмет,

      Усилив Мир обогащеньем

      Понятий твердых, убежденьем,

      Что слово есть, а вышних нет.

      И случай, истинный свидетель

      Необозримости духовной,

      Желает большего участья

      В познании Вселенной нашей.

      И спор привычный плодотворен:

      Нам не войти в забвенье дважды…

      И непрерывность поединка,

      Имея славные потери,

      Недосчитается героев.

      На раскрытой ладони,

      Так приспособившись

      Жизнь неразумную

      Тем скоротать,

      Кто потребностью занят

      Трудность решить.

      Обосновав предыдущим

      Последствия,

      Второстепенное —

      Фильтром анализа,

      Бесов раскованных

      С кровью испорченной

      Верой задержим

      Толп, напирающих

      В будущий день.

      Особенность нам не оспорить,

      Не знавший зрелища не прав,

      Не сделав ключ, не утерять…

      И в случае продлить волненье

      Он видит бегство от оков.

      И в памяти его скорбящей

      Упорно видятся несчастья.

      И узы вечного согласья,

      Наргизами переплетаясь,

      Ещё вместят в душе поющей

      Непережитые волненья,

      Нам обещая радость встречи

      Со старыми вещами, другом.

      Отведение боли

      Славой гремящею,

      Чтоб наводящие

      Ужас юдоли

      Нам не оспаривать

      Шумным собранием.

      Предложив независимо

      От