Мы были наблюдательны, писаки,

      и совершенно ставили ни в грош

      тех, кто не видел, как зимуют раки,

      не замечал различности галош.

      И наши легкодумные собранья

      порою превращались в похвальбу:

      – Я видел Облако!… – Я – рот у зданья!

      – Я – труп, обросший бородой в гробу!

      – Я – женщину – ужеобразно-тонкую!

      …Тут кто-то, искривляя бледный рот,

      спросил:

      Вы видели глаза ребёнка,

      который знает, что на-днях умрёт?

      Огонь горяч, когда жара.

      Вода мокра, когда дожди.

      В опасности – опасен страх.

      К успехам – тут же и вожди.

      А хочется – зимой тепла.

      Сырой воды – в сухих песках.

      А хочется – чтоб ты была,

      Когда синицы нет в руках.

      И я костер в снегу топлю.

      Даю голодным семь хлебов.

      И в трудный час – вождя творю.

      А в горький час – создам любовь.

      Одним – огонь. Другим – ветра лихие.

      А третьим – волны и струя руля.

      А мне Земля назначена в стихии —

      Устойчивая верная земля.

      Я схватывался с лопастями ветра,

      Влетал в костры, пускался в океан,

      Но как надеждой, обещаньем тверди

      Звала земля, которой был я дан.

      Дарила мне парную мякоть утра,

      Наполненность неоднозначных дней,

      И леса хаотичную структуру,

      Объёмы гор и плоскости степей.

      И отходили, и чурались робко,

      И становились дальни и чужды

      Зыбливость воздуха, огня жестокость,

      Холодная податливость воды.

      А я входил в неё легко и сразу,

      Подбрасывал, сжимал в руках тугих,

      И оставлял следы сапог и траков,

      Стального плуга и босой ноги.

      Кому-то жечь, тем – раздувать и веять,

      А этим – орошать и заливать.

      А мне назначено – пахать и сеять.

      А может быть, и всходы увидать.

      «Мысль изреченная есть ложь»

                                (Тютчев)

      Покатилась еловая шишка

      и зарылась в приимчивый дёрн.

      И спросил беспокойный умишко:

      – Для чего же ты, братец, рождён?

      Для чего ты пыхтел и старался,

      для чего прозябал и потел?

      Вот опять у тебя не удался

      стих, который случиться хотел.

      Ну, отбил все дороги пятами —

      от избы лесника до казарм,

      но какой же ты правды пытаешь,

      если сам не умеешь сказать?

      …А у ног