И ждала расправы скорой,

      где-то сунута в муку,

      та нагайка, свист которой

      помнят Питер и Баку.

      Год за годом шли. Сменялись

      лед, вода, вода и лед.

      Соньке стукнуло семнадцать

      под гуденье непогод.

      Засугробили метели

      приуральские края,

      но в крови батрацкой пели

      пугачевские кровя.

      И, платком лицо закутав,

      вся в снегу, белым-бела,

      Сонька вышла в ночь за хутор,

      и пошла она, пошла.

      В той степи обледенелой

      в свисте сабель и свинца

      подкосило пулей «белой»

      ее «красного» отца.

      И к горе, горе Магнитной,

      хоть идти невмоготу,

      Сонька шла с одной молитвой

      разыскать могилу ту.

      Но у самой у Магнитки

      Сонька встала, замерла:

      ни могилы, ни могилки

      а лопатам нет числа.

      Прут машины озверенно,

      тачек стук и звяк лопат,

      и замерзлые знамена

      красным льдом своим гремят.

      И хотя земля чугунна —

      тыщи сонек землю бьют,

      тыщи сонек про Коммуну

      песню звонкую поют.

      Сонька ткнула грунт несмело,

      но за свой батрацкий срок

      что-ничто – копать умела:

      черенок есть черенок.

      И щербатая Тамарка

      ей сказала прямо в лоб:

      «Выше голову, товарка,

      ты же – красный землекоп!»

      И на Сонькину лопату

      загляделся, покорен,

      первый здешний экскаватор —

      иностранец «Марион».

      Ватник латан-перелатан

      и лоснится, как супонь,

      но не лапан-перелапан —

      ты попробуй Соньку тронь!

      Не смушало в той эпохе

      Соньку, гордую собой,

      то, что драные опорки

      на ногах ее зимой.

      И носила летом гордо

      две галоши прехудых

      фирмы «Красный треугольник»,

      их бечевкой прихватив.

      Лишь во сне ее укромном

      плыли где-то там вдали

      сапоги, сверкая хромом,

      словно чудо-корабли.

      Комсомола член и МОПРа…

      Почему же у нее

      под глазами часто мокро?

      Немарксистское нытье!..

      Петька, чертовый бетонщик

      в разбуденовке своей,

      ты с товарищем потоньше…

      Удели вниманье ей!

      …С окон сыплется замазка

      на коттеджах инспецов.

      Под горой Магнитной пляска,

      да такая, что Аляска

      где-то вскинула от хряска

      к небу мордочки песцов.

      Пляшут парни на бетоне,

      пляшут пять чубов хмельных.

      Пляшут парни наподобье

      виноделов чумовых.

      Пляшут звездные, лихие

      разбуденовки парней

      пляску детства индустрии,

      пляску