То не клюквой хрустят

                                           мишки-лакомки

      не бобры свистят,

                                  встав на лапочки,

      не сычи кричат, будто при смерти, —

      возле Братской ГЭС

                                       бродят призраки.

      Что угрюм, воевода острожный?

      Али мало ты высек людей?

      Али мало с твоею-то рожей

      перепортил тунгусок,

                                         злодей?!

      Здесь, на ГЭС, увидав инородца,

      ты не можешь все это постичь.

      Твое хапало

                         к плетке рвется,

      да истлела она,

                              старый хрыч!

      Эй, купцы,

                       вы чего разошлись?

      Что стучите костями от злости?

      Ну зачем вы жирели всю жизнь?

      Все равно

                     в результате – кости…

      Господин жандарм,

                                     господин жандарм,

      как вам хочется

                                кузькину мать

      показать вольнодумцам

                                            и прочим жидам,

      да трудненько теперь показать!

      Протопоп Аввакум, ты устал от желез.

      Холодна власяница туманов.

      Ты о чем размышляешь у Братской ГЭС

      среди тихих,

                          как дети,

                                         шаманов?

      Эй, старатель с киркой одержимой,

      с деревянным замшелым лотком,

      мы нашли самородную жилу

      или просто долбим на пустом?

      О, петербургские предтечи,

      в перстах подъемля те же свечи,

      ответьте правнукам своим —

      из вашей искры возгорелось

      такое пламя, как хотелось

      его увидеть вам самим?

      «Динь-бом… Динь-бом…» —

                                                   слышен звон кандальный.

      «Динь-бом… Динь-бом…»

                                              Путь сибирский дальний.

      «Динь-бом… Динь-бом…» —

                                                  слышно там и тут.

      Нашего товарища на каторгу ведут.

      Вы ответьте, кандалы,

                                          так ли мы живем,

      с правдой или же с неправдой

                                                      черный хлеб жуем?

      Вы ответьте