Я открываю себя навстречу миру.

      И этот ослепительный, бесшумный и громкий мир,

      И этот солнечный, звездный и лунный мир,

      И черные ночи, и ветер, летящий в просторах

      Пустынь, океанов, над мертвыми синими льдами

      И рвущий косматые тучи над полюсами земли —

      Всё входит в меня.

      Я открываю себя навстречу миру, —

      И этот земной, человеческий грозный мир,

      Где войны и голод, кровавые тучные реки,

      Где виселиц и революций кромешный багровый туман —

      Всё входит в меня.

      Я открываю себя навстречу миру —

      И этот мудрый огромный любимый мир

      Вождей и поэтов, мудрецов и пророков,

      Великих скитальцев, ваятелей, зодчих

      И музыки вечной творцов —

      Всё входит в меня.

      На северо-запад Москва лежит,

      И тысячи верст до Москвы.

      О, азиатские рубежи,

      Какие огромные вы!

      И в Персию ближе и на Памир,

      И ближе в Китай, чем в Москву, —

      Но только свободны дороги в мир

      Крылатому божеству.

      Ты, ветер, степные просторы покинь

      И улицам древней Москвы

      В подарок снеси и чабрец и полынь,

      И солнечный запах травы.

      Ты песенки птичьи Москве отнеси,

      Огнем азиатской зари

      Ты зори московские погаси,

      Задуй над Москвой фонари…

      Вагоновожатый оставит трамвай,

      И выйдет, и тихо вздохнет,

      И вспомнит, как в детстве шумела трава

      И птицы приветствовали восход.

      И даже троллейбус, огромный, как дом,

      Изменит привычный маршрут,

      И люди в метро, в такси и пешком —

      Все за город побегут.

      Останется грустный милиционер, —

      (Быть может, один в Москве), —

      Закурит. Пойдет на ближайший сквер —

      И ляжет на пыльной траве.

      О ветер, ты много наделаешь бед,

      Но праздником эта беда: —

      Пусть бедные люди за тысячу лет

      Хоть раз убегут от труда.

      Если ты пожелать мне позволишь

      И слова до тебя дойдут —

      Всё забудь, но запомни одно лишь:

      И в Якутии люди живут.

      Там, прижавшись к полярному кругу,

      Самоедские чумы стоят.

      Вместо музыки слушает вьюгу

      Наш далекий, наш северный брат.

      Полыхают на небе стожары,

      На земле полыхают снега,

      И вожак, самый мудрый и старый,

      Поднимает густые рога.

      Чутко слушает стадо оленье,

      Как шуршат океанские льды,

      Осторожное слышит движенье

      У окраин свободной воды.

      Там властитель полярных просторов

      Заповедные льды стережет,

      И пронзают плавучие горы

      Заблудившийся