За стеною я слышу чтенье,

      С остановками, по складам…

      Видно, много нужно терпенья,

      Чтоб прочесть бульварный роман.

      Женский голос глухой и печальный…

      Я почти не слышу слов.

      Только тихий темп музыкальный

      Долго-долго я слушать готов.

      О исканья того же духа,

      Что живет во мне и со мной:

      Этот голос, звучащий глухо,

      Заглушенный двойной стеной.

      Как молиться молитвой чудесной,

      Как молитву отдать словам,

      Чтоб открылся, и мне безвестный,

      Духа мир, – чтоб открылся вам!

      Ты спишь неслышно рядом,

      Дай дверь приотворю.

      На миг одним хоть взглядом

      На тебя посмотрю.

      Ни шороха, ни слова!

      Но так мне в тишине

      Спокойно от родного

      Дыханья во сне.

      Слегка оправлю косы,

      Едва коснусь волос…

      Как будут свежи росы

      Утром у роз!

      Меж нами память нижет ожерелья

      Из наших утр, дней, вечеров, ночей.

      Алмазы радости, стрaзы веселья,

      Кораллы боли. Полные лучей

      Опалы слез. И черные печали

      Жемчужины. И розовый, как дали

      Под утро, жемчуг нашей алой зорьки.

      И между всех, из тайных недр их вынув,

      Вплетает память (милый миг и горький!)

      Осколки утомительных рубинов.

      Я не знаю, играет ли сладостный хмель,

      Золотой жужжит ли в нем шмель,

      Но ужалено сердце любовью такой

      И такой пьянящей тоской.

      О, шмель волшебный, жужжи, гуди!

      Трепещи, ворожи в груди.

      Как сияют, как искрятся крыльца твои

      Многоцветной пылью любви!

      Всё вспыхнуло огнем.

      Зазубренным зубцом

      Рассeкла небо молния.

      А там вдруг топором

      Рубнул по тверди гром.

      И грубым топорищем

      Ударил он потом

      По бочек грузным днищам.

      И бочки, влагой полные,

      Как полный водоем,

      Вниз пролились дождем!

      Розовы заката огни.

      Свежи ароматы в тени.

      Вечер тих и матов – взгляни.

      Нежно-огневая вода.

      Небо – окон рая слюда.

      Тучка дождевая – куда?

      Ливня отзвенела струна.

      Небо засинело без дна.

      Золото зардело руна.

      Тени навевая, стеля,

      Тьмою напояя поля,

      Ночь слетает, тает земля…

      Не Сонет, размеренно четкий,

      Не его ровный холодный свет,

      Не его строфы, четкие четки, —

      Не Сонет.

      Нет, Рондель изберет поэт,

      Чтоб в ее быстрый, волшебно-короткий

      Блеск