То мчится бард, беглец родного края,

      На встречу солнца, по стихии бурной,

      Где Лиссабон, на жарком небе рдея,

      Златым венцом объял залив лазурный, —

      Там, где земля горит, благоухая,

      И где плоды, на пыльных ветвях зрея,

       Душистей и свежее, —

      Тебя потом он огласил приветом,

      Страна любви, геройства, приключений,

      Где и поднесь их сладкопевный гений

      Как бы волшебным обвевает светом

      Узорчатой Альгамбры колоннады

      Иль рощи благовонные Гренады!

      То совершитель тризны благочестной,

      Теней погибших окруженный роем,

      Равнину ту обходит он с тоскою,

      Где жребий мира выпал славным боем,

      Где был судим сей страшный суд железный!..

      Сия земля, клейменная судьбою,

       Под чуткою стопою

      Дрожит еще невольно и поныне,

      Как тундра крови, – здесь, в мученьях страшных,

      Притоптаны ряды сердец отважных,

      И слоем лег их пепел по равнине, —

      Враждебные, они затихли вместе,

      Те с жаждою, те в упоенье мести!..

      Но дале бард – и видит пред собою

      Гроздоносящий вечно юный Реин, —

      И там и сям на выси виноградной

      Мелькает замок, и поднесь обвеян

      Волшебной былью, мглисто-золотою!..

      И вот, вдали, сияющий и хладный,

       Возник титан громадный —

      Швейцария!.. Там мир как за оградой;

      Звучит рожок, поют вольней потоки,

      В горах, как в чаше, озера глубоки,

      Свет на холмах, в долинах тень с прохладой

      И надо всем вершины ледяные,

      То бледные, то огненно-живые!..

      Потом с высот, где, разлучаясь, воды

      В широкие, полдневные равнины,

      Как бы на пир, стремят свое теченье,

      Отколь не раз, как льдистые лавины,

      Полночные срывалися народы, —

      В Италию, родимое владенье,

       Он сводит вдохновенье —

      Небесный дух сей край чудес обходит,

      Высокий лавр и темный мирт колышет,

      Под сводами чертогов светлых дышит,

      С цветущих персей запах роз уводит

      И шевелит прозрачной пеленою

      Над дремлющей в руинах стариною!..

      Но на Восток цветущий и пустынный

      Влекло певца всесильное пристрастье,

      В любимый край его воображенья!..

      Сей мир насильства, лени, сладострастья

      Он зрел еще перед его кончиной —

      Где обнялись в роскошном запустенье

       И жизнь и разрушенье

      И дружески цвели в вечернем свете

      Вершины гор, где жил разбой веселый,

      Там, за скалой, пирата парус белый,

      Здесь рог луны, горящий на мечети,

      И чистые остатки Парфенона

      На