Но тот, о царь, кем держатся державы,

      Врагам своим изрек их приговор…

      Он сам от них лицо свое отводит,

      Их злую власть давно подмыла кровь,

      Над их главою ангел смерти бродит,

       Стамбул исходит —

      Константинополь воскресает вновь…

      Ты любишь! Ты притворствовать умеешь:

      Когда в толпе, украдкой от людей,

      Моя нога касается твоей,

      Ты мне ответ даешь – и не краснеешь!

      Всё тот же вид рассеянный, бездушный,

      Движенье персей, взор, улыбка та ж…

      Меж тем твой муж, сей ненавистный страж,

      Любуется твоей красой послушной!..

      Благодаря и людям и судьбе,

      Ты тайным радостям узнала цену,

      Узнала свет… Он ставит нам в измену

      Все радости… Измена льстит тебе.

      Стыдливости румянец невозвратный,

      Он улетел с младых твоих ланит —

      Так с юных роз Авроры луч бежит

      С их чистою душою ароматной.

      Но так и быть… В палящий летний зной

      Лестней для чувств, приманчивей для взгляда

      Смотреть, в тени как в кисти винограда

      Сверкает кровь сквозь зелени густой.

      Еще шумел веселый день,

      Толпами улица блистала,

      И облаков вечерних тень

      По светлым кровлям пролетала,

      И доносилися порой

      Все звуки жизни благодатной, —

      И всё в один сливалось строй,

      Стозвучный, шумный – и невнятный.

      Весенней негой утомлен,

      Я впал в невольное забвенье…

      Не знаю, долог ли был сон,

      Но странно было пробужденье…

      Затих повсюду шум и гам

      И воцарилося молчанье —

      Ходили тени по стенам

      И полусонное мерцанье…

      Украдкою в мое окно

      Глядело бледное светило,

      И мне казалось, что оно

      Мою дремоту сторожило.

      И мне казалось, что меня

      Какой-то миротворный гений

      Из пышно-золотого дня

      Увлек, незримый, в царство теней.

      Когда пробьет последний час природы,

      Состав частей разрушится