О рьяный конь, о конь морской,

      С бледно-зеленой гривой,

      То смирный-ласково-ручной,

      То бешено-игривый!

      Ты буйным вихрем вскормлен был

      В широком божьем поле,

      Тебя он прядать научил,

      Играть, скакать по воле!

      Люблю тебя, когда стремглав,

      В своей надменной силе,

      Густую гриву растрепав

      И весь в пару и мыле,

      К брегам направив бурный бег,

      С веселым ржаньем мчишься,

      Копыта кинешь в звонкий брег —

      И в брызги разлетишься!..

      Душа хотела б быть звездой,

      Но не тогда, как с неба полуночи

      Сии светила, как живые очи,

      Глядят на сонный мир земной, —

      Но днем, когда, сокрытые как дымом

      Палящих солнечных лучей,

      Они, как божества, горят светлей

      В эфире чистом и незримом.

      Великий Карл, прости! – Великий, незабвенный,

      Не сим бы голосом тревожить эти стены —

      И твой бессмертный прах смущать, о исполин,

      Жужжанием страстей, живущих миг один!

      Сей европейский мир, руки твоей созданье,

      Как он велик, сей мир! Какое овладанье!..

      С двумя избранными вождями над собой —

      И весь багрянородный сонм – под их стопой!..

      Все прочие державы, власти и владенья —

      Дары наследия, случайности рожденья, —

      Но папу, кесаря сам бог земле дает,

      И промысл через них нас случаем блюдет.

      Так соглашает он устройство и свободу!

      Вы все, позорищем служащие народу,

      Вы, курфюрсты, вы, кардиналы, сейм, синклит, —

      Вы все ничто! Господь решит, господь велит!..

      Родись в народе мысль, зачатая веками,

      Сперва растет в тени и шевелит сердцами —

      Вдруг воплотилася и увлекла народ!..

      Князья куют ей цепь и зажимают рот,

      Но день ее настал – и смело, величаво

      Она вступила в сейм, явилась средь конклава

      И, с скипетром в руках иль митрой на челе,

      Пригнула все главы венчанные к земле…

      Так папа с кесарем всесильны – всё земное

      Лишь ими и чрез них. Как таинство живое

      Явило небо их земле – и целый мир —

      Народы и цари – им отдан был на пир!..

      Их воля строит мир и зданье замыкает,

      Творит и рушит. – Сей решит, тот рассекает.

      Сей Истина, тот Сила – в них самих

      Верховный их закон, другого нет для них!..

      Когда из алтаря они исходят оба —

      Тот в пурпуре, а сей в одежде белой гроба —

      Мир, цепенея, зрит в сиянье торжества

      Сию чету, сии две полы божества!..

      И быть одним из них, одним! О, посрамленье

      Не быть им!.. и в груди питать сие стремленье!

      О, как, как