Белейшею, нежнейшею рукой,

      Где Купидона и Природы сила

      Такое совершенство воплотила,

      Что всё иное только прах земной,

      Ты сердце извлекла из раны той,

      Что нанесли мне дивные светила,

      И вскоре сладкий яд проник мне в жилы,

      Едва Амор пронзил меня стрелой.

      Связала сердце тысячью узлами,

      И лишь оно, тобой преобразясь,

      Учтивым стало, ты порвала сети.

      Учтивым стало, нет нужды сейчас

      Пытаться их распутывать руками,

      Едва ли что приятней их на свете.

      Нередко силами воображенья

      Картину встречи память оживит:

      То место, время, и наряд, и вид

      Красавицы, что лицезрел в тот день я.

      Амор не позабыл сего виденья,

      И он красноречиво подтвердит:

      Скромна, честна, изяществом дивит,

      Но что пред ней все наши рассужденья!

      Как если Феб лучей распустит нити

      Над снеговыми пиками хребтов —

      Так и власы над белизной наряда.

      О времени и месте не судите:

      Там рай, где донна, я признать готов,

      Где это солнце – вечна дня отрада.

      К вам возвращаюсь, светочи, в приют

      Красы нетленной, лучезарной силы;

      Как в свете солнца прочие светила,

      Так вами чистые сердца живут.

      Неспешен шаг, и думы ум гнетут:

      Одни живят надеждой легкокрылой,

      Другие в дрожь бросают дух унылый:

      Вдруг новости нежданные придут.

      Амор мне: «Б сердце загляни свое,

      Там написал последние слова я,

      Что ты услышал, как узрел меня.

      Презренье, гнев я отнял у нее,

      Но сила солнца в той груди живая

      Пылает жаром моего огня».