Ах, ты бежала от очей моих

      Быстрее мысли! Как узрели очи,

      Так в сердце нет покоя ни на миг.

      И есть ли сердце твоего жесточе!

      Три пятилетья, нимфа, ты жила

      На службе у Дианы в свите прочей.

      Не хватит ли? Но ты не подала

      Ни знака мне, ты отвергаешь милость.

      И горе мне! призыву не вняла.

      Бежишь, а тысяча б других склонилось!

      Пред силой заклинания, ей-ей,

      Луна, и та, на землю бы спустилась;

      Людей Итаки превратить в зверей

      Сумели заклинания когда-то,

      Могли бы тронуть и бездушных змей.

      Хоть груб мой стих, украшен небогато,

      Его на ветер брошу, поглядим:

      Быть может, донесется к ней, крылатый.

      Блуждает ветер по древам густым,

      И те, колеблясь, шепчутся приятно,

      Эфир наполнив именем твоим,

      Доносят до меня его, и внятно

      К жестокой нимфе мой летит напев

      Чрез долы, что простерлись необъятно;

      Хоть Эхо, вторя плачу средь дерев,

      Его двоит, хоть ветер пени множит,

      Но в камне, знаю, не взойдет посев.

      Ты недалече слушаешь, быть может,

      В пещере где-нибудь; к тебе стремлюсь,

      Ведь без тебя и миг напрасно прожит.

      Тебя б узреть! О, я тогда потщусь

      Смягчить твой гнев, чтоб стала благосклонней,

      Я лика, белых рук твоих коснусь.

      Коль будем вместе на цветущем склоне,

      Плакучей ивы обдеру кору

      И сделаю цевницу сладкозвонней!

      Власы твои лозою уберу,

      И млела бы лужайка под ногами,

      Как стала б танцевать ты на ветру.

      Устав, мы возлегли бы под дубами,

      И я, цветы различные нарвав,

      Тебя бы осыпал их лепестками.

      Благоуханиям несчетных трав

      Ты б улыбалась; где цветок сорву я,

      Вставал бы новый, голову подняв.

      Венками б осенял твою главу я,

      Вплетал бы листья в золото волос,

      Ты побеждаешь их красу живую.

      И шепот чистых ручейков бы нес

      Ответ на наши песни издалёка;

      Нам пел бы птичий хор, сладкоголос.

      Но ты бежишь, о нимфа, ты жестока,

      На сердце жестких помыслов покров,

      Но он не губит красоты до срока.

      Когда ты гонишь зверя средь дубров,

      Не я, пастух, а искушенный в лове

      С тобою бы отправился на лов.

      Ты мечешь стрелы, прячешься в дуброве,

      Держа свой лук, но жду я кабана

      В лощине с острой пикой наготове.

      Терплю, несчастный, муки я сполна,

      Когда, босая, ты бежишь проворно,

      И я вздыхаю, ведь боязнь сильна,

      Чтоб змеи, камни иль колючки терна

      Не ранили стопу, что столь бела!

      Мне