зеленый ежик падает раскалывается пополам

      каштан по асфальту катится под ноги мне

      я не нагибаюсь за ним иду по своим делам

      не нужным стране жене да и мне не вполне

      и каштан никому не нужен Господи сколько их

      валяется на тротуаре или в жухлой траве

      а рядом створки скорлупки сколько колючих пустых

      столько же сколько пустых мыслей в моей голове

      столько же сколько дней в долгой жизни моей

      оболочек без сердцевины без внутреннего огня

      иду по своим делам стараюсь идти быстрей

      притворяясь что я спешу и дело есть у меня

      вот домик скособоченный

      полгода обесточенный

      полгода обезвоженный

      кажись за неуплату

      а купол позолоченный

      блестит как завороженный

      и день идет к закату

      ах живопись пейзажная

      ты вся одноэтажная

      зеленовато-серая

      в багете золоченом

      а жизнь у нас бумажная

      чуть сдобренная верою

      пускай живет а че нам

      а че нам день смеркается

      живет мужик не кается

      живет не успокоится

      век бороду не бреет

      живет на свете мается

      но скоро все устроится

      жаль солнышко не греет

      Что ж – привет, господа-сыновья-кумовья-короли,

      перед вами желанная низкая цель, но

      чашу подлости дьявол выносит из-под земли,

      и не пить эту чашу опасно, и выпить – смертельно.

      Что же, видно придется вам плакать у каждой стены,

      и записки совать меж каменьев в широкие щели,

      потому что толпились у чаши и пили из рук Сатаны,

      и хвалили, и быстро пьянели, и слаженно пели,

      и писали подметные письма, и принимали на лбы

      номера и печати, которые стали мишенью

      для любого стрелка – для проклятия или судьбы,

      все равно как назвать, все равно места нет утешенью.

      И апостолы