С утра покинув приозерный луг,

      Летели гуси дикие на юг,

      А позади за ниткою гусиной

      Спешил на юг косяк перепелиный.

      Все позади: простуженный ночлег,

      И ржавый лист, и первый мокрый снег…

      А там, на юге, пальмы и ракушки

      И в теплом Ниле теплые лягушки.

      Вперед, вперед! Дорога далека,

      Все крепче холод, гуще облака,

      Меняется погода, ветер злей,

      И что ни взмах, то крылья тяжелей.

      Смеркается… Все резче ветер в грудь,

      Слабеют силы, нет, не дотянуть!

      И тут протяжно крикнул головной:

      – Под нами море! Следуйте за мной!

      Скорее вниз! Скорей, внизу вода!

      А это значит – отдых и еда! —

      Но следом вдруг пошли перепела.

      – А вы куда? Вода для вас – беда!

      Да, видно, на миру и смерть красна.

      Жить можно разно. Смерть – всегда одна!..

      Нет больше сил… И шли перепела

      Туда, где волны, где покой и мгла.

      К рассвету все замолкло… Тишина —

      Медлительная, важная луна,

      Опутав звезды сетью золотой,

      Загадочно повисла над водой.

      А в это время из далеких вод

      Домой, к Одессе, к гавани своей,

      Бесшумно шел красавец турбоход,

      Блестя глазами бортовых огней.

      Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым,

      Взглянул за борт и замер, недвижим.

      Потом присвистнул: – Шут меня дери!

      Вот чудеса! Ты только посмотри!

      В лучах зари, забыв привычный страх,

      Качались гуси молча на волнах,

      У каждого в усталой тишине

      По спящей перепелке на спине…

      Сводило горло… Так хотелось есть!..

      А рыб вокруг – вовек не перечесть!

      Но ни один за рыбой не нырнул

      И друга в глубину не окунул.

      Вставал над морем искрометный круг,

      Летели гуси дикие на юг,

      А позади за ниткою гусиной

      Спешил на юг косяк перепелиный.

      Летели гуси в огненный рассвет,

      А с корабля смотрели им вослед, —

      Как на смотру – ладонь у козырька, —

      Два вахтенных – бывалых моряка.

      Смешная птица пеликан:

      Он грузный, неуклюжий,

      Громадный клюв, как ятаган,

      И зоб – тугой, как барабан,

      Набитый впрок на ужин…

      Гнездо в кустах на островке,

      В гнезде птенцы галдят,

      Ныряет мама в озерке,

      А он стоит невдалеке,

      Как сторож и солдат.

      Потом он, голову пригнув,

      Распахивает клюв.

      И, сунув шейки, как в трубу,

      Птенцы в его зобу

      Хватают жадно, кто быстрей,

      Хрустящих окуней.

      А степь с утра и до утра

      Все суше и мрачнее.

      Стоит безбожная жара,

      И даже кончики пера

      Черны от суховея.

      Трещат сухие камыши…

      Жара – хоть не дыши!

      Как