Подъезды встречают мерцаньем нечетким,

      и бухает дверь за спиной деловито…

      В подъездах

      целуются парни

       с девчонками.

      А я им завидую.

      Очень завидую…

      Я все это помню до малых подробностей:

      дорога еще непонятна,

      не начата.

      И сразу же —

       нагромождение сложностей,

      в которых земля

      для любви предназначена.

      Впервые приходится

       сложно молчать,

      все понимать с полуслова.

      И на записки

       не отвечать

      загадочно,

      долго,

      сложно.

      Впервые пугают

       случайные взгляды.

      И время

      как вкопанное остановилось!

      И веришь в великие

       сложные клятвы…

      Неужто из сложности этой

      я вырос?!

      Я старше.

      Я здорово знаю сам:

      пустяшней

       всех пустяков

      к девичьим сердцам,

      дрожащим сердцам

      подбирать

       отмычки стихов.

      Как все это просто!

      До смеха.

      До жути.

      Далекие клятвы

       однажды затихли…

      Влюбленные мальчики,

      не обессудьте!

      Наверно,

       и вас

      простота настигнет…

      Целуются

      восемнадцатилетние

      самозабвенно

       и неутомимо.

      В восторженном лепете,

      собственном лепете

      для них

      открываются сложности мира!..

      А я

       опускаю голову вниз.

      Влюбленных я обхожу осторожно.

      И очень тихо прошу:

       – Вернись,

      та,

      первозданная сложность.

      Ты мне сказала:

      «Ночью

      тебя я видала

       с другой!

      Снилось:

       на тонкой ноте

      в печке гудел огонь.

      Снилось,

       что пахло гарью.

      Снилось:

       метель мела.

      Снилось,

       что та – другая —

      тебя у метро ждала.

      И это было

       началом

      и приближеньем конца…

      Я