О, мне ли умереть? Упреком не смущен,

      Спокойно и легко проносится мой сон

      Без дум, без призраков ужасных;

      Явлюсь ли утром, все приветствуют меня,

      И радость тихую в глазах читаю я

      У этих узников несчастных.

      Жизнь, как знакомый путь, передо мной светла,

      Еще деревьев тех немного я прошла,

      Что смотрят на дорогу нашу;

      Пир жизни начался, и, кланяясь гостям,

      Едва, едва поднесть успела я к губам

      Свою наполненную чашу.

      Весна моя цветет, я жатвы жду с серпом:

      Как солнце, обойдя вселенную кругом,

      Я кончить год хочу тяжелый;

      Как зреющий цветок, краса своих полей,

      Я свет увидела из утренних лучей, —

      Я кончить день хочу веселый.

      О смерть! Меня твой лик забвеньем не манит.

      Ступай утешить тех, кого печаль томит

      Иль совесть мучит, негодуя…

      А у меня в груди тепло струится кровь,

      Мне рощи темные, мне песни, мне любовь…

      Холодной смерти не хочу я!»

      Так, пробудясь в тюрьме, печальный узник сам,

      Внимал тревожно я замедленным речам

      Какой-то узницы… И муки,

      И ужас, и тюрьму – я все позабывал

      И в стройные стихи, томясь, перелагал

      Ее пленительные звуки.

      Те песни, чудные свидетели тюрьмы,

      Кого-нибудь склонят певицу этой тьмы

      Искать, назвать ее своею…

      Был полон прелести аккорд звенеящих нот,

      И, как она, за дни бояться станет тот,

      Кто будет проводить их с нею.