И сегодня стреляют. Владимир Рыбин
Читать онлайн книгу.
изнутри адским огнем, и полетели через забор палки, огрызки досок, какие-то ошметки.
– Гори-им! – вдруг взметнулся тонкий женский визг.
Люди стеной подались к краю земляной щели, где были ступени. Оглянувшись, Матвеич увидел дым над крышей дома, багровые блики в окнах второго этажа и что-то белое, привидением мелькавшее там, за стеклами.
– Бабушка-а! – закричал кто-то. – Больна-ая-а!
– Чего же не вывела! – заругались в толпе.
– Дак не хо-оди-ит!..
В один миг свободно стало в щели: повыскакивали бабы, толпой кинулись к подъездам. Узлы, чемоданы, стулья, кастрюли да самовары, ящики, выдернутые из комодов, рассеивающие по ветру белье да тряпки, – все летело из окон в общую кучу.
Дом разгорался так, будто это вовсе не дом был, а соломенная скирда. Пламя уже полыхало во всех окнах второго этажа, что-то горящее летело сверху на кучи спасенного добра, и оно тоже занималось.
– Ах ты Господи! – заметался Матвеич. Погрозив Степке, чтобы не высовывался, он вылез, побежал оттаскивать добро от дома. Не к месту подумал вдруг: хорошо еще воскресенье нонче, люди все дома, а то бы беда.
Дым и огонь клубками выбрасывались из верхних окон. И как раз оттуда, из дыма и огня, вдруг взвился леденящий душу детский визг.
Застыли, оцепенели бабы, все суетящиеся у дымных подъездов.
– Клавка-то никак ребенка заперла!
– На базар ушла, дура!..
«Воскресенье нонче», – опять подумалось Матвеичу. Бросив охапку вещей, которые оттаскивал на середину двора, он подался к дымящему подъезду. Но его опередила молодка в косыночке и легком, порхающем платьице, взлетела по лестнице на второй этаж. Через мгновение грохнуло там, в дыму, и затихло. Только что-то большое и грозное шевелилось, фырчало, чмокало наверху, плотоядно хрустело обоями, иссохшими шкафами, перегородками.
«Ну все, пропала девка!»
Матвеич заходился в кашле посередине лестницы. И вдруг его чуть не сшибла катившаяся сверху груда. Уцепившись за перила, он с ужасом думал: кто бы это еще? Сообразил: та же девка с ребенком на руках. Кинулся вниз, увидел, как набежавшие бабы сбивали с нее огонь чем ни попадя.
Снова грохнули взрывы неподалеку, и Матвеич, кашляя и ругаясь, затрусил к щели. Обхватил Степку обеими руками, пригнул, чтобы если уж жахнуло сверху, то по нему, не по Степке.
И опять затихло наверху. Только дом все гуще гудел, разгорался. Бабы опять забегали по двору, заголосили. А Матвеич огляделся, соображая, что теперь делать. Девка, что выносила ребенка, скорчившись, сидела на дне щели. Платье на ней совсем обгорело, обнаружились розовые, заляпанные копотью панталоны, и она закрывалась растопыренными пальцами, таращилась на Матвеича круглыми испуганными глазами.
– Дура, кто теперь на тебя глядит?! – крикнул Матвеич.
Не уговорил. Девка, похоже, совсем онемела от страха, от стыда, ничего не соображала. Плюнув, он снова вылез из щели, в грудах выброшенного барахла отыскал