Право, не клуб ли вороньего рода

      Около нашего нынче прихода?

      Вот и сегодня… ну, просто беда!

      Глупое карканье, дикие стоны…

      Кажется, с целого света вороны

      По вечерам прилетают сюда.

      Вот и еще, и еще эскадроны…

      Рядышком сели на купол, на крест,

      На колокольне, на ближней избушке, —

      Вон у плетня покачнувшийся шест:

      Две уместились на самой верхушке,

      Крыльями машут… Все то же опять,

      Что и вчера… посидят, и в дорогу!

      Полно лениться! ворон наблюдать!

      Черные тучи ушли, слава Богу,

      Ветер смирился: пройдусь до полей.

      С самого утра унылый, дождливый,

      Выдался нынче денек несчастливый:

      Даром в болоте промок до костей,

      Вздумал работать, да труд не дается,

      Глядь, уж и вечер – вороны летят…

      Две старушонки сошлись у колодца,

      Дай-ка послушаю, что говорят…

      «Здравствуй, родная». – Как можется, кумушка!

         Все еще плачешь никак?

      Ходит, знать, по́ сердцу горькая думушка,

         Словно хозяин-большак?

      «Как же не плакать? Пропала я, грешная!

         Душенька ноет, болит…

      Умер, Касьяновна, умер, сердешная,

         Умер и в землю зарыт!

      Ведь наскочил же на экую гадину!

         Сын ли мой не был удал?

      Сорок медведей поддел на рогатину —

         На сорок первом сплошал!

      Росту большого, рука что железная,

         Плечи – косая сажень;

      Умер, Касьяновна, умер, болезная, —

         Вот уж тринадцатый день!

      Шкуру с медведя-то содрали, продали;

         Деньги – семнадцать рублей —

      За душу бедного Савушки подали,

         Царство Небесное ей!

      Добрая барыня Марья Романовна

         На панихиду дала…

      Умер, голубушка, умер, Касьяновна, —

         Чуть я домой добрела.

      Ветер шатает избенку убогую,

         Весь развалился овин…

      Словно шальная пошла я дорогою:

         Не попадется ли сын?

      Взял бы топорик – беда поправимая, —

         Мать бы утешил свою…

      Умер, Касьяновна, умер, родимая, —

         Надо ль? топор продаю.

      Кто приголубит старуху безродную?

         Вся обнищала вконец!

      В осень ненастную, в зиму холодную

         Кто запасет мне дровец?

      Кто, как доносится теплая шубушка,

         Зайчиков новых набьет?

      Умер, Касьяновна, умер, голубушка, —

         Даром ружье пропадет!

      Веришь, родная: с тоской да с заботами

      Так опостылел мне свет!

      Лягу в каморку, покроюсь тенетами,

      Словно как саваном… Нет!

      Смерть не приходит… Брожу нелюдимая,

      Попусту жалоблю всех…

      Умер, Касьяновна, умер, родимая, —

      Эх! кабы только не грех…

      Ну, да и так… дай Бог зиму промаяться, —

         Свежей