Белый день занялся над столицей,

      Сладко спит молодая жена,

      Только труженик муж бледнолицый

      Не ложится – ему не до сна!

      Завтра Маше подруга покажет

      Дорогой и красивый наряд…

      Ничего ему Маша не скажет,

      Только взглянет… убийственный взгляд!

      В ней одной его жизни отрада,

      Так пускай в нем не видит врага:

      Два таких он ей купит наряда,

      А столичная жизнь дорога!

      Есть, конечно, прекрасное средство:

      Под рукою казенный сундук;

      Но испорчен он был с малолетства

      Изученьем опасных наук.

      Человек он был новой породы:

      Исключительно честь понимал

      И безгрешные даже доходы

      Называл воровством, либерал!

      Лучше жить бы хотел он попроще,

      Не франтить, не тянуться бы в свет, —

      Да обидно покажется теще,

      Да осудит богатый сосед!

      Все бы вздор… только с Машей не сладишь,

      Не втолкуешь – глупа, молода!

      Скажет: «Так за любовь мою платишь!».

      Нет! упреки тошнее труда!

      И кипит-поспевает работа,

      И болит-надрывается грудь…

      Наконец наступила суббота:

      Вот и праздник – пора отдохнуть!

      Он лелеет красавицу Машу,

      Выпив полную чашу труда,

      Наслаждения полную чашу

      Жадно пьет… и он счастлив тогда!

      Если дни его полны печали,

      То минуты порой хороши,

      Но и самая радость едва ли

      Не вредна для усталой души.

      Скоро в гроб его Маша уложит,

      Проклянет свой сиротский удел

      И, бедняжка! ума не приложит,

      Отчего он так скоро сгорел?

      Праздник жизни – молодости