Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

      А как стали одно за другим терять,

      Так, что сделался каждый день

      Поминальным днем, –

      Начали песни слагать

      О великой щедрости Божьей

      Да о нашем бывшем богатстве.

      Твой белый дом и тихий сад оставлю.

      Да будет жизнь пустынна и светла.

      Тебя, тебя в моих стихах прославлю,

      Как женщина прославить не могла.

      И ты подругу помнишь дорогую

      В тобою созданном для глаз ее раю,

      А я товаром редкостным торгую –

      Твою любовь и нежность продаю.

      Так много камней брошено в меня,

      Что ни один из них уже не страшен,

      И стройной башней стала западня,

      Высокою среди высоких башен.

      Строителей ее благодарю,

      Пусть их забота и печаль минует.

      Отсюда раньше вижу я зарю,

      Здесь солнца луч последний торжествует.

      И часто в окна комнаты моей

      Влетают ветры северных морей,

      И голубь ест из рук моих пшеницу…

      А недописанную мной страницу –

      Божественно спокойна и легка,

      Допишет Музы смуглая рука.

      Слаб голос мой, но воля не слабеет,

      Мне даже легче стало без любви.

      Высоко небо, горный ветер веет,

      И непорочны помыслы мои.

      Ушла к другим бессонница-сиделка,

      Я не томлюсь над серою золой,

      И башенных часов кривая стрелка

      Смертельной мне не кажется стрелой.

      Как прошлое над сердцем власть теряет!

      Освобожденье близко. Все прощу,

      Следя, как луч взбегает и сбегает

      По влажному весеннему плющу.

      Был он ревнивым, тревожным и нежным,

      Как Божье солнце, меня любил,

      А чтобы она не запела о прежнем,

      Он белую птицу мою убил.

      Промолвил, войдя на закате в светлицу:

      «Люби меня, смейся, пиши стихи!»

      И я закопала веселую птицу

      За