Загорелись иглы венчика

      Вкруг безоблачного лба.

      Ах! улыбчивого птенчика

      Подарила мне судьба.

      Протертый коврик под иконой,

      В прохладной комнате темно,

      И густо плющ темно-зеленый

      Завил широкое окно.

      От роз струится запах сладкий,

      Трещит лампадка, чуть горя.

      Пестро расписаны укладки

      Рукой любовной кустаря.

      И у окна белеют пяльцы…

      Твой профиль тонок и жесток.

      Ты зацелованные пальцы

      Брезгливо прячешь под платок.

      А сердцу стало страшно биться,

      Такая в нем теперь тоска…

      И в косах спутанных таится

      Чуть слышный запах табака.

      Дал Ты мне молодость трудную.

      Столько печали в пути.

      Как же мне душу скудную

      Богатой Тебе принести?

      Долгую песню, льстивая,

      О славе поет судьба.

      Господи! я нерадивая,

      Твоя скупая раба.

      Ни розою, ни былинкою

      Не буду в садах Отца.

      Я дрожу над каждой соринкою,

      Над каждым словом глупца.

      Он длится без конца – янтарный, тяжкий день!

      Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!

      И снова голосом серебряным олень

      В зверинце говорит о северном сиянье.

      И я поверила, что есть прохладный снег

      И синяя купель для тех, кто нищ и болен,

      И санок маленьких такой неверный бег

      Под звоны древние далеких колоколен.

      Ты письмо мое, милый, не комкай,

      До конца его, друг, прочти.

      Надоело мне быть незнакомкой,

      Быть чужой на твоем пути.

      Не гляди так, не хмурься гневно.

      Я любимая, я твоя.

      Не пастушка, не королевна

      И уже не монашенка я —

      В этом сером, будничном платье,

      На стоптанных каблуках…

      Но, как прежде, жгуче объятье,

      Тот же страх в огромных глазах.

      Ты письмо мое, милый, не комкай,

      Не плачь о заветной лжи,

      Ты его в твоей бедной котомке

      На самое дно положи.

      Потускнел на небе синий лак,

      И слышнее песня окарины.

      Это только дудочка из глины,

      Не на что ей жаловаться так.

      Кто ей рассказал мои грехи,

      И зачем она меня прощает?…

      Или этот голос повторяет

      Мне твои последние стихи?

      Все мы бражники здесь, блудницы,

      Как невесело вместе нам!

      На стенах цветы и птицы

      Томятся по облакам.

      Ты куришь черную трубку,

      Так странен дымок над ней.

      Я надела узкую юбку,

      Чтоб казаться еще стройней.

      Навсегда