Незаконных поборов, сын, с людей не бери;

      Избегай всех излишеств и дурных страстей,

      Грехов роскошных плоти и худых затей.

      Защити ребеночка от наследников злых

      И вдовицы бедной четыре гроша.

      Если хочешь в иисусовой короне ходить,

      Сын мой Людовик, ты должен ей служить».

      Слушает ребеночек, не смеет шагу ступить,

      Пожилые рыцари за него плачут навзрыд,

      Император же гневается, сердце его кипит.

      «Меня околпачили, горе мне – увы!

      Видно, с женой моей лежал негодяй,

      Когда этот выродок был ими зачат.

      Для такого в жизнь мою пальцем не шелохну!

      С таким императором связываться грех!

      Остричь ему волосы на маковке все,

      Запереть урода в этот монастырь,

      Пускай доит колокол и будет пономарем[8],

      Десятиной прокормится, с голоду не умрет!» —

      Стоял близ императора из Арля Ансеис,

      Упрямец и строптивец, не в меру самолюбив.

      Сладкоречивой хитростью он Карла с толку сбил:

      «Справедливый император, полно вам бушевать,

      Молодой государь еще молод, что такое пятнадцать лет?

      Ребенка сделайте рыцарем, он со страху умрет.

      Это дело перемелется – поручите его мне:

      За три года все изменится, много воды утечет,

      Он оправится, он выравняется, станет рыцарь и муж.

      Буду я за ним присматривать, а потом приведу к вам.

      Округлю его земли тем временем, увеличу его доход».

      «Это дело подходящее», – император говорит.

      Рассыпаются в благодарности злоязычники-шептуны,

      Ансеиса из Арля родственники подымают радостный шум.

      Однажды к императору хочет прийти Вильгельм,

      Он в лесах охотился, с рогом зверя травил.

      Бертран, племянник маленький за стременем бежит,

      Задыхается – лепечет, хочет много сказать:

      «Государь мой дядя, не понравился мне монастырь:

      Там людей обижают злоязычники-шептуны,

      Там морочит наследника опекун Ансеис.

      А потом французы скажут: «Император виноват».

      «Император промахнулся», – сказал гордый Вильгельм,

      Нацепил на пояс саблю и пошел в монастырь сам.

      Растолкал зевак праздных, там в густой толчее

      Похваляется перед всадниками нарядный Ансеис.

      Сгоряча обезглавить Ансеиса он хотел,

      Но удержался немного, вспомнил кротость Отца небес:

      Душе бессмертной вреден человекоубийства грех!

      Сильно отдернул саблю, с шумом вложил в ножны

      И пошел на Ансеиса, саблю вложив в ножны.

      Опустил ему на темя тяжесть левой руки,

      Опрокинул навзничь так, что хрустнули позвонки.

      Позвоночник – столб жизни без намеренья