За несколько дней ни строчки – свалила простуда.

      Вроде ещё не зима, а уже результаты

      прогулок без шапки. Коварная температура

      засунула под одеяло с тампоном из ваты

      в промокшем носу. Даже книги, увы, не спасают —

      заглянешь в Иосифа Саныча и непонятно,

      от боли в затылке, откуда стихи прорастают,

      куда отправляются, не возвращаясь обратно.

      Простуда пройдёт, вероятно, на этой неделе.

      Останутся только платки и таблетки в кармане,

      и томик Иосифа Саныча там, у постели

      рядом с малиновым чаем в гранёном стакане.

      По запаху никак не распознать

      хозяина жилища. В новом доме

      он обитает, как бы не соврать,

      всего неделю. Даже на балконе

      ещё стоят коробки от вещей.

      Он переехал из другой квартиры,

      где жил с женой, но, правда, без детей,

      как говорят досужие кумиры

      подъездных лавок. Видимо, судьба

      с ним обошлась не очень деликатно,

      сослав его неведомо куда,

      откуда путь вдвойне длинней – обратно.

      Он переехал, видимо, затем,

      чтоб больше никуда не возвращаться…

      И запах штукатурки с новых стен

      лишь дополнение к глаголу «расставаться».

      Тем более, когда из всех вещей,

      после раздела, лишь диван и книги

      ему достались, видимо, за ней

      осталось остальное и интриги

      старательных подруг. Осенний лист

      слетает на балкон. Он с наслажденьем

      раскуривает трубку. Чистый лист

      готов принять его стихотворенье

      о новой жизни, и скрипит перо

      уже нигде, нигде не застревая.

      Мело, мело… Во все края мело…

      И даже здесь, где жизнь уже за краем.

      Странно, но всё ещё жив и глотаю пыль.

      В новом пространстве время стучит, как счётчик,

      когда под окном ожидающий автомобиль

      о чём-то молчит зловеще, что тот налётчик

      в универсаме. Ночью гляжу в окно,

      привыкаю к пейзажу, учу наизусть рекламу,

      примеряю новые звуки, как шарф к пальто,

      согреваясь