Прекрасно Нижнее Поволжье.

      И Волга Богом в дар дана,

      Достойна од любых она.

      И степь под знойным солнцем тоже.

      Вон там – ильмень -большая лужа,

      Там -коршун над буграми кружит.

      Тут -на ковыль и облака

      Верблюд взирает свысока.

      Верблюд тот перевозит грузы.

      Запас воды в его горбах.

      Полна скрипучая арба

      Душистых дынь, больших арбузов.

      И так же он высокомерен

      И в превосходстве так уверен,

      Как очень часто те из нас,

      Кого прибило в «средний класс»,

      Коттеджем с кортом иль другой,

      Кто обзавёлся раньше прочих

      Подчас полезною не очень,

      Зато игрушкой дорогой.

      Ей как ребёнок он гордится,

       Для взрослых это не годится.

      А он – как тот верблюд с горбом,

      Становится арбы рабом.

      Не жалко мне того верблюда,

      Все тащим мы свои арбы,

      А всех счастливей в мире – люди,

      Свободные от пут судьбы.

      Да, совершенствованье духа —

      Не всем доступная наука,

      Блажен тот, кто её постиг

      Из опыта, а не из книг.

      Носило мистики печать

      Героя нашего рожденье.

      Здесь о его происхожденье

      Я мог бы просто умолчать.

      Хотя и интересно. Впрочем,

      Оно, быть может, и не очень

      С той мистикой имеет связь.

      Нет, всё ж, поведаю для вас.

      Жил первый прадед «при царе»

      При штабе армии в Варшаве

      Был генерал, служил державе.

      Второй – в оркестре при дворе

      Был музыкантом круглолицым.

      Лишь в сорок лет сумел жениться.

      Был балагур и острослов.

      А позже волжских промыслов

      Приказчик был весьма проворный.

      Под Люблином ещё один

      Имел свой хутор и подворье.

      Зажиточный был господин.

      Известен был в своём уезде,

      Но генерал к нему не ездил,

      Не упивался с ним вином

      За польским приданым столом.

      Не важно, кто четвёртый был,

      Какого званья и дохода,

      Октябрь семнадцатого года

      Сословья как бы отменил.

      Тех обесславил, опозорил,

      А тех изгнал и разорил,

      Врагами сделал и рассорил,

      Но всех их в Павле примирил.

      А в девятнадцатом, в котором

      Страну власть Хама заняла,

      Оставили живым дела

      Все четверо, хлебнувши горя,

      И умерли. Тот от удара,

      Тот от тифозного угара,

      И каждый от чего-нибудь,

      Как век их, кончили свой путь.

      В походах и боях своих

      И деды были в разных станах,

      Но это было б, право, странно,

      Когда бы не любил он их.

      Слова: вахлак, золоторотец,

      Буржуй, кулак и враг народа…

      Все он профессией считал

      И равно всех их почитал.

      Погоны