На могиле отца – два тополя.

      Не сидеть бы мне в их тени…

      Но стволы почему-то тёплые

      даже в злые осенние дни.

      Тополей этих сущность – добрая.

      И легки они, и туги.

      На могиле отца два тополя.

      Две руки.

      Как сильно пахнет снегом в ноябре,

      когда нет ни снежинки на дворе,

      когда плывут, печальные слегка,

      бесснежные, пустые облака.

      Как сильно пахнет снегом в ноябре,

      когда привычно встанешь на заре

      и по знакомой улочке пойдёшь

      через холодный моросящий дождь.

      Как сильно пахнет снегом в ноябре

      от голых веток, от земли, от рек,

      когда, как вестник снежной той поры,

      в лицо ударит колющий порыв!

      И город под внезапно чистым небом

      весь смутным ожиданием томим…

      Как густ он, запах снега,

      перед снегом!

      А в снегопад он еле уловим.

      …И запахло летом – запалённым…

      Я давно такого не видал,

      чтоб над пожелтевшим за́ ночь клёном

      август богатейски хохотал!..

      А сентябрь пришёл – не разозлённый,

      на него ходил я поглядеть:

      за обыкновенный лист зелёный

      щедро платит золото и медь.

      Но деревьям не в новинку это,

      от такой награды тяжело,

      и молчат с рассвета до рассвета,

      кутаясь в последнее тепло.

      Скоро дни в унынии потонут:

      пьяный ветер, холод, сер и зол.

      А пока – лишь дождичек протопал

      да туман на цыпочках прошёл.

      Но у Волги, в сквере вдоль дорожек,

      огоньками странной красоты,

      холодея от рассветной дрожи,

      не погаснуть силятся цветы.

      Сто́ит только лучше приглядеться,

      и увидишь, хоть не без труда,

      как в дупло луны ползёт погреться

      муравьём серебряным звезда.

      Не гадаю – что там будет после…

      День пройдёт быстрей другого дня,

      и уедет, как зелёный поезд,

      не простившись, лето от меня…