Исчезло лето восвояси,

      и, от разлуки загрустив,

      костром высоким вспыхнул ясень

      средь равнодушных серых ив.

      Затрепетал, листвой заплакал:

      давно не ласкова заря…

      И в желтых листьях, как в заплатах,

      под ним усталая земля.

      Октябрь! Златою сединой

      блестит осокоря верхушка.

      Печаль, осенних дней подружка,

      подружит, видно, и со мной.

      Ещё лесок за Волгой рыж,

      и взгляд реки спокойно-синий,

      но по утрам на склонах крыш

      серебряно искрится иней,

      и как-то пусто во дворе.

      Под лавкой кот о лете тужит.

      Словно букашка в янтаре –

      листок внутри замёрзшей лужи.

      Октябрь! Он вроде брата мне:

      любезный друг и собеседник.

      Он грустью душу мне засеет.

      А всходит радость по весне!..

      Легко слетает с лип листва.

      По ней бродить весь день отрадно.

      Но горизонта тетива

      натянута так беспощадно!

      Ещё момент, ещё чуть-чуть,

      еще как будто есть надежда,

      но – полетят, не дав вздохнуть,

      на землю стрелы первоснежья!

      И вмиг – иное на уме,

      на сердце новая отрада.

      Ты улыбаешься зиме,

      как будто так оно и надо.

      И, дело тайное верша,

      в который раз, на удивленье,

      не плачет, а поёт душа

      над вечным чудом обновленья.

      …И звёздной высоте

      сиять теперь не скоро.

      Метель,

      метель,

      метель

      заполонила город!

      Ледышками звеня,

      гуляет и скандалит

      зима,

      зима,

      зима

      морозно-молодая!

      Скучаешь – нос в стекло,

      потом чаёк, постель.

      Не слишком ли тепло?

      А ты

      шагни

      в метель.

      Проспект огнями жёлт,

      моргают этажи.

      Ох, зимушка!..

      Держись –

      до сердца обожжёт!

      Крутей она, лютей,

      пощады нет, прощенья.

      Как взрыв и очищенье –

      метель,

      метель,

      метель.