Как радостна и как тиха она,

      Упрямая надежда, что таится

      В прозрачности живой – ни стен, ни дна.

      Лишь легкое тепло из глубины струится.

      И вот уже раскрепощенный дух

      Украдкою вдыхает полной грудью,

      Хотя пасьянс судьбы – одно из двух —

      Пока еще не сложен. Многолюдье

      Терзает неизвестность, ранит страх

      Простых вещей подчас непониманья,

      Опасных игрищ предзнаменованье

      И миропониманья полный крах —

      Разрозненный аккорд военной меди,

      И диссонанс гармонии с судьбой,

      И потускневший памятник Победе

      Неандертальца над самим собой…

      И реки вспять. И фуэте верблюда,

      И хохот гор, молчанью вопреки,

      И нерукопожатие, откуда,

      Как ни старайся, не пожать руки…

      Взгляд в никуда, безмолвный и бездумный,

      Отставленный от мира и идей.

      И снова, снова! Человек разумный

      Совсем один. Один среди людей…

      И снова допотопная туманность,

      Где будто не ступала и нога,

      И вирусно-немая первозданность

      Творящего надежду очага…

      Как радостно между ветрами, между

      Дождями – очагу в них не гореть —

      Почувствовать тепло живой надежды

      И жизнь уже озябшую согреть…

      Велик Дионисий, рожденный великим народом,

      Кто дружным восторгом дарует любого, коль нет ни гроша…

      В угоду себе и рабам, и свободным в угоду

      Спешит сообщить всем, что жизнь хороша.

      Комедия в театре отводит людей от порока.

      Трагедия – вовсе хороших свершений пример.

      В Афины весна собралась две недели до срока,

      Но греческий люд не смутить недостатком манер.

      Правдив и доверчив он, без сожаленья

      Готов для обряда отдать свою сотню быков.

      И также, с улыбкою и без сомненья,

      С любым разделить и одежду, и кров.

      Сегодня весь люд под охраной его, Диониса.

      Нельзя арестовывать, требовать в праздник долги.

      Народным собраньям – запрет. Никаких компромиссов.

      Судебные иски отставить! Никто – ни друзья, ни враги.

      Равны и велики в веселье и люди, и боги.

      Они, все двенадцать, средь песен и танцев вокруг.

      Им всем в одну сторону. Всем – по дороге,

      Туда, где братается праздничный дух,

      Где нет и вершка между «ними» и «нами»,

      Из тех, кто вознесся… Кого ни возьми.

      Где