Веселье в ночном кабаке.

      Над городом синяя дымка.

      Под красной зарей вдалеке

      Гуляет в полях Невидимка.

      Танцует над топью болот,

      Кольцом окружающих домы,

      Протяжно зовет и поет

      На голос, на голос знакомый.

      Вам сладко вздыхать о любви,

      Слепые, продажные твари?

      Кто небо запачкал в крови?

      Кто вывесил красный фонарик?

      И воет, как брошенный пес,

      Мяучит, как сладкая кошка,

      Пучки вечереющих роз

      Швыряет блудницам в окошко…

      И ломится в черный притон

      Ватага веселых и пьяных,

      И каждый во мглу увлечен

      Толпой проституток румяных…

      В тени гробовой фонари,

      Смолкает над городом грохот…

      На красной полоске зари

      Беззвучный качается хохот…

      Вечерняя надпись пьяна

      Над дверью отворенной в лавку.

      Вмешалась в безумную давку

      С расплеснутой чашей вина

      На Звере Багряном – Жена.

      Он говорил умно и резко,

      И тусклые зрачки

      Метали прямо и без блеска

      Слепые огоньки.

      А снизу устремлялись взоры

      От многих тысяч глаз,

      И он не чувствовал, что скоро

      Пробьет последний час.

      Его движенья были верны,

      И голос был суров,

      И борода качалась мерно

      В такт запыленных слов.

      И серый, как ночные своды,

      Он знал всему предел.

      Цепями тягостной свободы

      Уверенно гремел.

      Но те, внизу, не понимали

      Ни чисел, ни имен,

      И знаком долга и печали

      Никто не заклеймен.

      И тихий ропот поднял руку,

      И дрогнули огни.

      Пронесся шум, подобный звуку

      Упавшей головни.

      Как будто свет из мрака брызнул,

      Как будто был намек…

      Толпа проснулась. Дико взвизгнул

      Пронзительный свисток.

      И в звоны стекол перебитых

      Ворвался стон глухой,

      И человек упал на плиты

      С разбитой головой.

      Не знаю, кто ударом камня

      Убил его в толпе,

      И струйка крови, помню ясно,

      Осталась на столбе.

      Еще свистки ломали воздух,

      И крик еще стоял,

      А он уж лег на вечный отдых

      У входа в шумный зал…

      Но огонек блеснул у входа…

      Другие огоньки…

      И звонко брякнули у свода

      Взведенные курки.

      И промелькнуло в беглом свете,

      Как человек лежал,

      И как солдат ружье над мертвым

      Наперевес держал.

      Черты лица бледней казались

      От