Русская философия today. Владимир Красиков
Читать онлайн книгу.
к лингвоментальным формам англоязычного способа миросозерцания. Машина английского языка, в отличие от других, обладает, на мой взгляд, двумя фундаментальными особенностями, определяющими сам националистический строй англоязычной философии: а/ большая конкретность, адресность, постоянно удерживаемая связь с происходящим ранее; б/ жестко-формализованная структура предложения. Первая особенность связана с "властью" артикля определенности и неопределенности (a/an & the) – вещи, процессы и лица всегда отслеживаемы и удерживаемы в конкретном внимании, и, соответственно, существует относительно небольшая доля слов (абстракций) без артикля, отношение к которым native speakers настороженно-условное: с ними неуютно, их стремятся по возможности избегать. Эмпирическая философия, ориентированная на опыт, указательность, верифицируемость, просто не понимающая спекуляции вне связи с текущими событиями, весьма органична для такого ментального помечивания мира. Жесткая структура предложений, требующая обязательных соблюдений имеющихся лингвистических схем, создает устойчивое впечатление именно "власти языка": что бы ни было в восприятии и воображении, язык всё равно построит всё по своим линейкам. Отсюда естественной кажется позиция, что "язык определяет мышление, словари и грамматики и есть содержание картин мира и самой субъективности".
→ Влияние процессов информационной и коммуникативной глобализации (Internet, электронная, мобильная связь) проявляется в том, что за последние полвека резко возросла роль международных конгрессов, конференций, симпозиумов в формировании новых направлений и течений в мировой философии.
→ Эти новые глобальные информационные потоки и коммуникации находятся в серьезной финансовой и организационной зависимости от США: как ее философских организаций, соответствующих отделений университетов, так и прямо от госдепартамента США56.
Россия в современном мировом философском раскладе занимает такое же место, как, к примеру, африканская или южноамериканская философия, т. е. среднее между отдаленным, региональным филиалом континентальной философии – как южноамериканская философия, где доминируют испаноязычные и португалоязычные версии европейской философии, – и каким-то радостно-примитивным, упоенно-партикуляристским наивом африканской философии. Может, всё же примкнуть к мейнстриму?
Такое решение представлялось разумным лет десять-пятнадцать назад, когда Россия была в полной социально-мировоззренческой прострации и культурной дезориентации. Сейчас же нам вновь стала интересна наша традиционно-культурная, в том числе и ментальная идентичность, да и мейнстрим утратил свою первозданную энергию и переживает свой кризис. Увы, нет ничего постоянного под этим солнцем.
Перспективы русского стиля философствования именно как обновления и синтеза космополитического и националистического, универсального и контекстного сейчас как нельзя хороши. Тому благоприятствуют следующие обстоятельства.
Ослабли
Престижные и щедро оплачиваемые программы магистратур и professor visiting – заметьте, не только для всего остального небогатого мира, но в том числе для, казалось бы, небедной Европы.