Подписывают на лауреата премии

      за прочтение неогения.

      Подписывают на обои,

      где краской тома оттиснуты.

      Весь город стоит за Тобою.

      Я отдал жизнь за подписку.

      Подпишите меня на русскую

      дорогу, что мною избрана!

      Подписываюсь в нагрузку

      на двух спекулянтов избами.

      Подписываюсь без лимита

      на народ, что живёт и мыслит,

      за Осипа, Велимира,

      Владимира и Бориса.

      Подпишите меня на повести,

      слушаемые ночами,

      что с полок общего поезда,

      как закладки, висят ступнями.

      На судьбы без переплёта —

      бакенщика в Перемышле,

      чьи следы не перепьёте,

      но сердцем всё перепишите.

      Подпишите на запрещённого

      педсоветом юнца-читателя,

      кто в белом не видит чёрного,

      но радугу – обязательно.

      На технаря сумасшедшего,

      что на печать не плачется,

      пишет стихи на манжетах

      и отдаёт их в прачечную.

      Читательницы недогматки!

      С авоськой у рынка Центрального!

      Невыплаканные Ахматовы,

      тайные мои Цветаевы.

      Решительные мужчины —

      отнюдь не ахматовцы —

      мыслящие немашины.

      Спасут вас – и отхохмятся.

      Валентина Александровна Невская,

      читчица Первой образцовой!

      Румянец ваш москворецкий

      станет совсем пунцовым.

      Над этой строкой замешкаетесь,

      своё имя прочтя в гарнитуре.

      Без Валентины Невской

      нет русской литературы.

      Над Вами Есенин в рамке.

      Он читчик был Образцовой!

      Стол Ваш выложен гранками,

      словно печь изразцовая.

      Стихи въелись в пальцы резко.

      Литературу не делают в перчатках.

      Читайте книги Невской,

      княгини книгопечатанья!

      Германия сильна Лютером.

      Двадцатые годы – Татлиным.

      Штаты сильны компьютером.

      Россия – читателем.

      Он разум и совесть будит.

      Кассеты наладили.

      В будущем книг не будет.

      Но будут читатели.